Украина — не Россия. Это постулат, некогда сформированный Леонидом Кучмой и ставший в последствии основой всей украинской политической матрицы, очевидно не вызывает сомнений. Однако это вовсе не означает, что в отдельных своих проявлениях наши страны не могут быть похожи как две капли воды. Более того, с тех пор как слова Леонида Кучмы были впервые озвучены, это сходство не исчезло, наоборот, политика «дальше от Москвы» сделала наши страны более похожими. Ибо национализм всегда одинаков, что в русском, что в украинском, что в любом другом изводе. И пропагандистские приемы одинаковы. Не даром Пётр Порошенко так часто копировал пиар-ходы Владимира Путина, а действующий гарант все больше становится похож на президента-временщика Дмитрия Медведева.
Впрочем, национализм — это не только лобовая пропаганда, но также создание в обществе определенной атмосферы, на которую хорошо ложатся дегуманизирующие паттерны. По сути, это истерика десоциализированного маленького человека, канализирующего своё раздражение через назначение виновных. И для вздабривания почвы человека следует вырвать из социума, оставить один на один с телевизором, интернетом и газетой. Как писала Марина Цветаева в дотелевизионные ещё времена: «Чесатели корост, читатели газет».
Национализм всегда пытаются навязать обществу, когда ему остро не хватает социальной справедливости. По сути он является его суррогатом, формирующий фиктивный образ врага, отвлекающий от проблемы несправедливого распределения благ. По сути, это попытка пережить сложные времена, так и не меняя системы. Это инструмент работы с «лишними людьми».
Националистическое общество маниакально-депрессивно по своей природе. На одной (маниакальной) стороне националистической биполярки — размахивающие национальными флагами гопники, оборотная (депрессивная) его сторона — люди, которых жизнь выталкивает на обочину спальных районов, умирающие от пьянства и наркотиков бывшие интеллигентные люди, оказавшиеся слишком старомодными для того, чтобы вписаться в новую реальность. Их мозги следует ежедневно заполнять оболванивающей и депрессивной жвачкой, запугивающей и отдаляющей их друг от друга. Ибо солидарность — главная опасность правого проекта, допускать которую в его формате смерти подобно.
Обращали внимание, как много чернушных новостей в прямом смысле шизофренического характера? Они всегда были, случались в разных регионах с той или иной частотой. Но вот на уровень СМИ национального масштаба они не выводились. Теперь же, когда агрессивные реформы добивают и без того истощенную войной экономику, таких людей становится все больше. В РФ в роли набрасывателя таких новостей выступала газета «Жизнь» Арама Габрелянова. Это была самая читаемая газета, в чтении которой находили утешение миллионы потерявших твёрдую почву под ногами россиян, ежедневно обсуждавших насколько ужасен мир, лежащий за пределами их среды обитания. Позднее Арам Ашотович развил свои медиа-проекты, создав телеканал «Лайфньюс», который в 2014 году сформировал милитаристский мейнстрим.
Сегодня в Украине мы наблюдаем то же сочетание тем: милитаризм и чернуха. И это не случайно. По сути, с 2014 года мы копируем российские лекала: война, антисоциальные реформы, зажимание гаек, усиление спецслужб. Мы часто говорим о том, как в путинской России все прибрали к рукам спецслужбы, но отказываемся наблюдать аналогичные процессы в турчиновской, порошенковской и зеленской Украине. Мы все дальше удаляемся от «Украины — не России» Леонида Кучмы. И пусть пророссийски настроенные граждане обвиняют Украину в строительстве некой «анти-России», на самом деле это не так. Мы просто строим ещё одну Россию, пускай и на антироссийских даже лозунгах.
