Мой знакомый американец, много лет проработавший в берлинских клубах диджеем, напуган перспективой войны в восточной Европе. Напуган настолько, что даже засобирался домой. Не знаю, что конкретно его так напугало — актуализация опубликованной журналом Bild карты боевых действий на территории Украины, или пышная отвальная Ангелы Меркель с факельными шествиями одетых в кожаные плащи военных. Но, как бы там ни было, более аполитичного человека чем диджей найти нелегко. А это значит, что дискуссия об отношениях России и НАТО проникла в каждый европейский дом, отравляя атмосферу обывательского мира леденящими душу ужасами войны.
Впрочем, это в Европе. В наших же широтах (странах бывшего СССР, включая РФ) на такую перспективу смотрят с куда меньшим ужасом — слишком уж давно наступает Россия, Запад вторгается в зону интересов Кремля, а междоусобицы носителей всех идентичностей, понятий и логосов носят вялотекущий характер. Война, обед, Путин — все по расписанию. И бродит в наших умах простая мысль: все это блеф, раздуваемый накануне встречи Байдена и Путина, и уже через несколько дней дедушки поворкуют по старперически и выработают новый какой-то принцип существования. Украину, например, пополам поделят. Или наоборот, заставят под угрозой санкций вернуть Крым и принудят Киев с Донецком и Луганском реализовать Минские соглашения.
Но это все теории. На практике же дела обстоят куда хуже. Вот, например, глава белорусского КГБ Владимир Макей (не путать с покойным сенатором Маккейном) заявил, что дальнейшее санкционное давление на страну со стороны Запада может привести к утрате Белоруссией суверенитета. Большинство аналитиков увидели здесь угрозу в стиле многовекторной, с элементами шантажа игры Лукашенко, но речь идет о вещах куда более опасных — о прямой аннексии целой страны. То есть, о вещах, которые вполне подрисовываются к карте от Bild.
Или, вот, прощальная Ангелы Меркель со всеми этими факелами, кожаными плащами и прочими атрибутами косплея то ли леозновских Мгновений Весны, то ли лабрюсовского Малинового Райха. «Драг нахт Остен», как напутствие преемнику не завещали, но антураж Нибелунгов зачем-то был соблюли. А если ко всему прочему добавить такие тлеющие проблемы, как российско-молдавский спор о газовом долге Приднестровья, разворачивающееся в Грузии местное дело Тимошенко с перспективой силового захвата власти радикально антироссийскими силами и дыхание большого Афганистана в подпитывающей РФ мигрантами Средней Азии, то и злополучная карта не выглядит таким уж откровенным безумием.
Игра России на обострение, если она действительно имеет место, имеет свою четкую логику. Тут важно понимать, что политика Кремля касательно любого из актуальных вопросов — это не просто злая/добрая воля Владимира Путина, но постоянный спор сторонников жёсткой и мягкой линий. И окончательное решение по любому вопросу — есть некий компромисс условной партии войны и условной партии мира. Именно потому российская политика по украинскому вопросу выглядит такой двоякой и непоследовательной: давить Януковича газовой ценой, но выступать против его свержения; не идти ни на какие уступки правительству Януковича-Азарова, но бесконечно и во всех вопросах уступать Порошенко, присоединить Крым, но не заводить туда основные, предоставляющие стандартный набор услуг, и пытаться обратно всучить Украине Донбасс. То есть, сначала одна группа в фаворе, а то наоборот. И все под разговоры о том, как «у них» не получилось.
И если посмотреть на логику Кремля с точки зрения упомянутой дихотомии, все становится на свои места. Слишком долго партия мира не может ни о чем договориться — санкционное давление растет, скрывать вызванное санкциями падение уровня жизни становится все труднее, а украинские спецслужбы все наглее действуют на территории РФ, представляя все большую угрозу национальной безопасности. А потому неудивительно, что в России, способной военным путем решить украинский вопрос в считанные часы, все чаще прислушиваются к партии войны.
Вопрос который оказалось невозможно решить позитивно, может быть решен негативно — хуже все равно уже не будет, а вот упреждающее применение силы на одном из направлений может остановить попытки дестабилизации по другим.
Понимают ли все это на Западе — да, понимают. Но воевать-то Запад будет Украиной, которую все равно не жалко. Жалко может быть Германию, которая потеряет перспективу стать главным распределителем газа в Европе. Однако после ухода Ангелы Меркель авторитет Берлина может упасть ниже Вильнюса, Варшавы и Риги, превратив Германию пусть в самого сильного, но уже не самостоятельного участника условной прусской коалиции. А все экономические бенефиты СП2 могут быть компенсированы статусом лидера воюющей Европы.
Ну и напоследок, для тех кто возлагает слишком большие надежды на встречу российского и американского лидеров — никто не гарантирует, что договариваться они будут о мире в Украине, а не о войне. В конце концов, раздел Украины (как один из реальных, в общем-то, сценариев) может реализоваться исключительно путем военной интервенции. И к опубликованной карте перемещения российских войск на востоке и в центре можно нарисовать и встречное вторжение с Запада. В лучшем случае такой сценарий приведет к разделу страны по Днепру, в худшем — к началу мировой войны на территории Украины. Ибо мировая война — это не обязательно война термоядерная. Она может быть конвенционной как Вторая мировая (где стороны так и не применили запасы химоружия), или окопной — как Первая.
