Одной из главных тем, обсуждаемых сегодня на постсоветском пространстве стала ЧВК Редан — молодежная субкультура, настолько напугавшая власти постсоветских стран, что в Киеве ее записали в агенты Кремля, а в Москве объявили происками украинского ЦИПСО. Несмотря на название, к частным армиям этот движ отношения не имеет. Использование годной аббревиатуры — скорее дань моде. Эдакое метаироническое переосмысления актуального дискурса новым поколением, которому проще понять ценности героев Марвела и вселенную Игр Престолов, чем набившие оскомину «советскую и российскую империи», или отечественные «армовир» с «панадусей», за которые ломают шеи и копья старшие.
Последним очевидно это не по душе. Однако, как бы ни ругали мы молодежь, взрослые ведь всегда сами виноваты в том, что этот «дивный новый мир» оказывается таким. Сами же построили. Сами воспитали детей на интернете и гаджетах, слепо веря в кибернетику как панацею и почти новую религию. Могли бы вместо нее поднять на щит например социологию и развивать организацию общества, но решили развивать науку об управлении, и прежде всего, производство умных машин и создание на основе их взаимодействия матриц, навязывающих миру универсальные протоколы. Социология — она конечно никаких машин не производит. Но ведь и кибернетика производит уже не только машины, а чаще вообще непонятно что. Продукт нематериальный, имеющий смысл лишь в мире устройств и исчезающий вместе со смыслом при их отсутствии. Продукт, которым желудок не набьешь и печку не растопишь. При этом и устройства вводили в нашу жизнь искусственно, например теми же играми, приспособивши еще вчера ненужные почти никому железяки к жизни каждого. Жили же мы когда-то без google, и дальше могли бы жить. Так стоит ли сетовать на детей, которых не оторвать от телефона, если мы их сами к этому телефону привязали? И еще немаловажный нюанс: когда ваш ребенок тратит реальные деньги, покупая в игре шапку-невидимку, хер-кладунец, и прочую магическую приспособу, то вы покупаете, по сути, пустоту.
Вот и выходит, что в изучении устройства общества смысла могло бы оказаться не меньше, чем в написании протоколов и апликейшинов. И как приспособить его результаты мы бы тоже придумали. Однако наше поколение выбрало нынешний путь прогресса, а значит и нечего сетовать, что дети не ногами на стадионе в футбол играют, а делают это тремя пальцами на компьютере. Созданную нами машину цифровизации не остановить, а с ней не остановить те перемены, которые происходят с человечеством. И в частности того, как формируется личность человека в условиях принципиально новой объективной реальности. Так уж вышло, что среда, в которой развивается современный подросток — это не столько его рутинные и протоколизированные контакты в реальном мире, но большой анонимный, лишенный четкой детерминированной идентичности виртуальный мир. Мир, полный романтических характеров, становящихся новой альтернативной идентичностью, под которую подросток подгоняет свой внешний вид точно также, как это делал его отец, выбирая между экстравагантной прической и малиновым пиджаком. Вот только людям из реального мира не всегда по душе эта идентичность, что поражает травлю, где более тупой в силу численного превосходства травит продвинутого. Так было и раньше, когда малиновые пиджаки били лохматых, но особенность нынешнего момента такова, что пропорции стали меняться до такой степени, что нонконформисты стали давать отпор.
Нонконформистская молодежь, следует признать, всегда подвергалась давлению в наших странах. Да и на Западе ее перестали травить сравнительно недавно. В этом контексте могу порекомендовать раннеперестроечную документалку «Легко ли быть молодым» Юриса Подниекса, или какие-нибудь художественные фильмы на молодежную тему из той же эпохи, когда в социальных проблемах еще пытались разобраться, а не решать их силой. Хоть тот же фильм АССА, который люди старше тридцати не могли не увидеть. Помните эпизод, когда героя, избивает в камере для задержанных ООВД карикатурный быдлован, а поводом служит серьга в ухе? Так вот, это обычная для тех лет история. Увы, мы настолько привыкли, что конформный гоблин может избить всякого продвинутого модника, что это нам даже не всегда кажется очевидным злом. Многие даже найдут в таком буллинге сермяжную правду — пусть, дескать, улица воспитает. Но, уважаемые, бить людей — это не воспитание, а худшая из форм невоспитанности. И пока дремучий и агрессивный конформизм не выветрится из нашего общества, то и по-человечески мы жить не станем. Ибо нет человеческой жизни там, где люди лезут в дела соседа со своими правилами. Больше того, именно стремление навязать соседу свою правду, свои привычки, язык и идентичность и привели нас к войне. Не могут народы Х и У нормально сосуществовать там, где принято ненавидеть не таких, как ты сам.
Между тем, как бы там ни было, мир — это субстанция динамичная. Та же нонконформистская молодежь существовала и раньше. Задолго до выхода фильма Асса и актуализации его авторов и героев. Но она была слишком немногочисленна. Еще раньше были «стиляги», носившие вместо серьги зауженные брюки. На них точно также нападали агрессивные конформисты, часто в рамках содействия правоохранителям. Чаще они, как и большинство правоохранителей, были людьми не самыми городскими. Одним из таких, кстати, был наш главный оппозиционер Виктор Медведчук. Он даже отсидел за это на Лукьяновке, но был оправдан. Впрочем, справедливости ради, Медведчук этим занимался не из дремучести. Скорее из карьеризма. А потому оказалось так, что с возрастом ему доводилось все чаще дружить с бывшими стилягами. Вадим Рабинович с ним на одном гектаре даже целую оппоплатформу создал, хотя сам, как бывший капитан КВН, определенно из стиляг. Но как бы там ни было, защитить себя как явление от буллинга стиляги не пытались. Как не пытались и последовавшие за ними поколения хиппи, панков, рейверов. Разве что самые смелые знали как отбиться. Но каждое из поколений, благодаря развитию медиатехнологий, а с ними и моды становилось все более городским и продвинутым. Росла соответственно и пропорция субкультур — не строем же продвинутым подростком ходить, особенно в нашу информационную эпоху гаджетов и метамиров, где каждый сам себе и пророк и диджей, и когда можно научиться даже обеспечивать материальную сторону не выходя из метамиров, создавая виртуальный продукт.
Вот и вышло, что число подростков-нонконформистов стало достаточным, чтобы хоть и не диктовать правила, но уже оказывать сопротивление. На Западе культура отмены давно направлена на всякого носителя агрессивного конформизма, и наши страны очевидно к этому тоже придут. Не потому, что Запад навяжет. Навяжет жизнь. Смена поколений, культурных трендов, моды — пока ЧВК Редан устраивает драки в торговых центрах, то есть под камерами, там, где сторонам воленс-ноленс приходится придерживаться минимальных джентльменских правил. Но это ведь лишь начало. Рано или поздно они захватят и подворотни. Сам факт возникновения такого рода самоорганизации является весьма красноречивым свидетельством кардинальных перемен Ведь речь идет пускай о неосознанном и интуитивном, но движении в сторону либеральной революции, которая так необходима постсоветским странам.
В контексте развития революции я бы сопоставил нынешнюю ситуацию с описанным Лениным этапом, когда вслед за Герценом и разбудившими его декабристами пришли подлинно революционные разночинцы. Движение становится организованным и массовым, что обнадеживает, при всей близорукости движения и его методологии. Пока Редановцы напоминают героя романа Фридриха Горенштейна «Место» — потомка репрессированного, который сразу после реабилитации отца стал отлавливать на улицах Киева сталинистов и их избивать. Героя не шибко умного, но определенно индикатора тектонических перемен. Хотя, конечно, называть в качестве врагов восточных людей на основании того, что последние чаще нападают на экстравагантных и небинарных подростков признак очевидной идейной близорукости. Как бы там ни было, но перемены, которые несёт с собой ЧВК Редан, пугают постсоветские власти и в московской «суверенной демократии», и «западников» в Киеве. Потому и видят они в самоорганизации фанатов корейской манги происки враждебных спецслужб.
