Роберт Отто — старший аналитик по вопросам российской политики Государственного департамента США в Вашингтоне. Высказанные здесь мнения принадлежат автору и не обязательно отражают точку зрения Госдепартамента или правительства США.
Вступление
В данной статье рассматриваются доказательства того, что за взрывами квартир в 1999 году стояла Федеральная служба безопасности (ФСБ) с целью приведения к власти Владимира Путина. Несмотря на возможность правдоподобности такой версии, статья подчеркивает, что доказательств для этого утверждения недостаточно, а существующие аргументы в пользу этой версии имеют существенные недостатки. Кроме того, несмотря на официальную версию, которая также может оказаться верной при всех ее недочетах, статья выдвигает не исследованную версию объяснения взрывов как «inside job», отличную от той, которая представлена в книге «ФСБ взрывает Россию» Фильштинского-Литвиненко. В статье анализируется атмосфера, царившая в Москве в ту осень, и предполагаемая роль Березовского в приведении к власти Владимира Путина, которая часто преувеличивается. Тем не менее, факт, что Путин не провел должного расследования взрывов, делает его соучастником этих событий.
Вопрос о роли операций под ложным флагом, как повода для неспровоцированной агрессии против Украины, оживил внимание к другой, более старой истории, которую также принято рассматривать как операцию под ложным флагом. Тем более, что именно эта история якобы проложила путь Путина к власти.
Взрывы квартир в Москве и других городах в 1999 году, в сочетании с решительными действиями Путина против чеченских сепаратистов, повысили его популярность и создали предпосылки для его президентства. Однако далеко не ясно, что именно стояло за этими взрывами, и были ли Путин или Федеральная служба безопасности (ФСБ) причастны к ним напрямую, хотя он, безусловно, воспользовался этой ситуацией и выиграл на политическом уровне. Тем не менее, его реакция – запуск жестокой чеченской войны – стала ранним индикатором того, каким будет режим его правления, и его неспособность провести тщательное расследование делает его соучастником взрывов.
По мнению критиков путинского режима, эти взрывы так и не стали предметом тщательного, открытого и справедливого расследования в России. Остаются неразъясненными детали, и вряд ли будет проведено должное расследование, пока Путин занимает пост президента. Эти взрывы, фактически, являются первым пунктом в длинном и, вероятно, продолжающемся списке событий, которые режим так и не расследовал должным образом. В результате сохраняются подозрения, что это была атака под фальшивым флагом, и основное внимание уделяется ФСБ. Однако никто так и не предоставил конкретных доказательств того, что взрывы были спланированы Путиным или осуществлены ФСБ. Вместо этого некоторые комментаторы объединили косвенные свидетельства, домыслы и экстраполяцию, чтобы сделать вывод о возможной ответственности Путина и ФСБ. Даже если за взрывами стояла ФСБ, нет убедительных доказательств того, что Путин лично отдавал приказ. Также нельзя исключить вероятность того, что тогдашний руководитель ФСБ, Николай Патрушев, действовал без санкции Путина.
Такая версия событий вполне может оказаться верной. Однако другая правдоподобная версия, основанная на ранее не изученных фактах в сочетании с экстраполяцией, указывает на покойного олигарха Бориса Березовского и его союзника, министра внутренних дел (МВД) Владимира Рушайло, как на организаторов взрывов. Однако в статье сначала рассматривается текущее положение дел с утверждением, что это была ФСБ, и некоторые нерассмотренные моменты. Затем в статье будет представлена альтернативная версия взрывов как «внутренней работы». Также будет рассмотрен вопрос о том, действительно ли Березовский стоял за выбором Путина в качестве преемника Бориса Ельцина.
Официальная версия
В сентябре 1999 года террористы взорвали четыре жилых дома в России: один в Бунайске (4 сентября), два в Москве (8/9 сентября и 13 сентября) и один в Волгодонске (16 сентября). Москва сразу же обвинила чеченских сепаратистов, но так и не представила никаких доказательств их причастности. Лидер чеченских сепаратистов Шамиль Басаев, который впоследствии взял на себя ответственность за теракты в Москве в 2002 году и в Беслане в 2004 году, отрицал причастность чеченцев к этим терактам. В итоге Генеральная прокуратура, опираясь на материалы служебного расследования ФСБ, заявила, что исполнителями терактов было незаконное вооруженное формирование, действовавшее под руководством ваххабитов Аль-Хаттаба и Абу Амара, возглавляемое Ачимезом Гочияевым, этническим карачаевцем. В 2003-2004 годах Генеральная прокуратура объединила взрывы в Москве с взрывом в Волгодонске и вывела предполагаемую группу на закрытый судебный процесс. В приговоре по этому делу, где были осуждены двое из предполагаемых волгодонских подрывников, не участвовавших в московских взрывах, говорилось, что Гочияев организовал их в Москве.
Комментаторы как в России, так и за рубежом давно высказывают острую критику по поводу официального расследования этого дела. Однако у него есть и свои защитники, в том числе из маловероятной среды. Язвительная журналистка-расследователь Юлия Латынина, не являющаяся сторонником ни Путина, ни ФСБ, считает, что официальное следствие и суд, несмотря на все их недостатки, установили вину карачаевских преступников. С ее характерной яркостью и живостью она высказала несколько язвительных комментариев по этому поводу. Ее впечатляющий стаж критики режима должен заставить задуматься всех, кто склонен отрицать результаты официального расследования.
Это дело рук ФСБ…
В значительной степени версия о том, что за взрывами стояла ФСБ, связана с работами бывшего сотрудника ФСБ Михаила Трепашкина, а также с печально известным инцидентом, связанным с раскрытием взрыва в Рязани в конце сентября 1999 года. Есть, конечно, и другие неувязки и аномалии, но в основном именно работы Трепашкина и инцидент в Рязани поддерживают эту версию.
В 2003 году Трепашкин вызвал много шума, когда обнаружил, что, судя по оригинальному милицейскому рисунку, человек, заранее арендовавший помещение в одном из взорванных московских зданий, на самом деле не был обвиняемым Гочияевым, а другим лицом. Рисунок был составлен милицией на основе описания, данного человеком, сдававшим помещение — арендодателем Марком Блюменфельдом. Однако позже Блюменфельд признал, что под давлением властей он дал в суде иные показания, указав на Гочияева, когда знал обратное.
По словам Трепашкина, человека, которого опознал Блюменфельд как Владимира Романовича, Трепашкин узнал как одного из тех, кто в середине 1990-х годов играл роль в вымогательской группировке, связанной с делом банка «Солди». Однако утверждения Трепашкина о причастности Романовича к делу банка «Солди» вызывают другие вопросы.
Прежде чем приступить к расследованию этого дела, следует обратить внимание на то, чего Трепашкин не делал. Трепашкин всегда был осторожен, заявляя только то, что, по его мнению, он мог доказать, и никогда напрямую не возлагал вину за взрывы на Путина, Патрушева или ФСБ. Но его разоблачения не остались без последствий, поскольку он, как представляется, пробил большую брешь в официальной версии событий.
Независимых свидетельств о «деле Солдатова» 1995 года не существует. Практически все, что известно о нем, получено от Трепашкина, который заявил, что это была часть тайной операции против группы вымогателей, связанной с чеченскими боевиками. По его словам, эта группа вымогала у московских предпринимателей деньги, которые затем использовались для закупки оружия для боевиков. По словам Трепашкина, наиболее существенным моментом в этом деле являлись связи группы с коррумпированными сотрудниками ФСБ, МВД и Министерства обороны (МО). Одним из таких коррупционеров был Романович. Однако Трепашкин не был последователен в том, как он идентифицировал Романовича, иногда утверждая, что тот был агентом ФСБ или, что еще менее точно, «как-то связан с ФСБ» (но никогда, как он сам в то время, не был офицером ФСБ). Участие Трепашкина в этом деле в конечном итоге вызвало вражду Патрушева, что привело к увольнению Трепашкина из ФСБ в 1997 г. и подаче на него иска.
Трепашкин участвовал в этой операции в составе межведомственной группы, которую возглавлял тогдашний сотрудник МВД Владимир Рушайло. В своем рассказе Трепашкин довольно неправдоподобно представил все происходящее как неприкрытую историю «хорошие парни против плохих парней», и ему не было задано ни одного серьезного вопроса по этому поводу. Однако присутствие Рушайло в качестве руководителя операции вызывает серьезные вопросы.
В то время Рушайло возглавлял Московское региональное управление по борьбе с организованной преступностью (РУОП). Когда в начале 1990-х годов он при поддержке высшего руководства МВД создал эту структуру, она пользовалась поддержкой тогдашнего мэра Москвы Юрия Лужкова. РУОП заслужил репутацию эффективной структуры. В результате, как утверждалось, фраза «Круче Солнцево только Шаболовка» вошла в обиход обширных криминальных структур и предпринимательской среды города (Шаболовка — улица, на которой располагался РУОП, а Солнцево — одна из ведущих московских ОПГ). На протяжении всей своей карьеры в постсоветское время Рушайло демонстрировал потрясающую безжалостность, о чем свидетельствует история о том, что он лично убил известного преступника Отари Квантришвили после того, как тот угрожал его семье.
При этом сам РУОП Рушайло во многом напоминал организованную преступную группировку. Организация не финансировалась из бюджета. Напротив, она получала финансирование от «заинтересованных лиц», в том числе через отдельную организацию, возглавляемую бывшим сотрудником МВД. Этот человек в обмен на взносы выступал в качестве связующего звена между РУОПом и предприятиями, имевшими различные проблемы, которые он мог устранить. В этом смысле «Рушайло» занимался рэкетом, или «крышей», для своих жертвователей. Более того, есть основания полагать, что отношения РУОПа с печально известной солнцевской преступной группировкой не были полностью прозрачными. По словам одного из сотрудников МВД, сотрудничавшего со швейцарским следствием и судом над лидером «Солнцево» Сергеем Михайловым, известным также как Михась, РУОП активно давил на него, чтобы он не давал показаний.
Во время бурных событий, связанных с президентскими выборами 1996 года, Рушайло оказался в немилости как у высшего эшелона МВД, так и у Лужкова. В то время его отношения с олигархом Борисом Березовским, врагом Лужкова, стали укрепляться. Рушайло уволился из министерства на шумной пресс-конференции в конце 1996 года. Затем он некоторое время работал помощником тогдашнего главы Совета Федерации и регионального тяжеловеса Егора Строева. В мае 1998 года его вернули в МВД под начало новоиспеченного министра Сергея Степашина, которого он сменил на посту министра в мае 1999 года.
Одним словом, Рушайло был одним из главных коррумпированных игроков в правоохранительных органах на протяжении всех свободных 1990-х годов. Более того, недавнее исследование «дела трех китов» — многолетнего многопланового скандала, связанного с коррупцией среди высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов многих ведомств, который будоражил политические воды на протяжении первого и второго срока Путина, — показало, что в основе этого скандала лежат его интриги.
Эта более полная картина Рушайло, следовательно, не согласуется с тем, как Трепашкин изобразил Рушайло в деле банка «Солди». Скорее, участие Рушайло в этом деле наводит на мысль о том, что операция была направлена не столько на разоблачение правонарушений, сколько на перераспределение финансовых потоков, связанных с прибыльной торговлей оружием с чеченцами.
Не менее важными для рассмотрения этого вопроса являются предполагаемые связи Березовского с чеченским повстанцем Салманом Радуевым, одним из возможных объектов «дела банка Солди». На протяжении 1990-х годов ходили слухи, что Березовский поощрял таких людей, как Радуев, похищать людей, чтобы сам олигарх мог финансировать похитителей за счет выкупа. Рушайло якобы также помогал этим схемам.
Следовательно, участие Трепашкина в операции под руководством Рушайло вызывает вопросы, которые ему никогда не задавались, но должны быть заданы. Кроме того, возможность того, что сам Рушайло играл заметную роль в организации взрывов в Москве, еще больше усугубляет эти вопросы.
Более того, как выяснилось в 2009 году, Романович, которого Трепашкин назвал арендатором одного из взорванных зданий, предположительно умер на Кипре в 1998 году, за несколько месяцев до взрывов.
Его вдова сообщила российской газете о его смерти после того, как в сентябре 2009 г. та опубликовала сводку известных сведений о взрывах, включая опознание Трепашкиным Романовича. Время, в которое было сделано это открытие, на первый взгляд, странно. Идентификация Романовича как возможного участника взрывов получила международную известность, когда Трепашкин впервые раскрыл ее в 2003-2004 годах. Для его вдовы было бы логичнее сообщить о смерти Романовича именно тогда, тем более что в 2003 году Трепашкин утверждал, что Романович погиб в автокатастрофе в 2000 году.
Это сообщение о смерти Романовича перед взрывами привлекает дополнительное внимание к человеку, который арендовал помещение Блюменфельда. Блюменфельд утверждал, что это не Гочияев, а Трепашкин — что это Романович. Но если Романович умер до взрывов, то человек, арендовавший помещение и послуживший основой для первоначального описания арендодателя Блюменфельдом — «третий человек», — теперь стоит над всем этим вопросом.
Следует обратить внимание еще на три факта. Во-первых, другие свидетели официального расследования, не вызванные на судебное заседание, опознали по фотороботу и фотографии Гочияева как человека, арендовавшего помещения в этом районе. Если бы эти опознания были точными, это придало бы вес официальной версии.
Во-вторых, Блюменфельд утверждал, что два действующих сотрудника МВД помогали человеку, арендовавшему у него помещение, из-за неустановленной финансовой заинтересованности. Несмотря на то, что эти двое являлись важными свидетелями преступления, они не были вызваны на судебное заседание, так как якобы были допрошены в Лефортовской тюрьме ФСБ после взрывов и освобождены. Протоколы этих предполагаемых допросов не опубликованы. Криминализированный характер правоохранительной деятельности в это время, а также возможные связи этих лиц имеют значение для более полного представления о ключевых событиях, предшествовавших взрывам в Москве.
В-третьих, Трепашкин не всегда откровенно делится имеющейся в его распоряжении информацией. Так, например, Трепашкин перешел на работу в Общественную комиссию по расследованию взрывов, созданную в 2002 году правозащитником и депутатом Государственной Думы Сергеем Ковалевым после того, как Дума не смогла утвердить официальную комиссию. Однако Трепашкин не сообщал в комиссию Ковалева о том, что идентифицировал Романовича до тех пор, как эта информация стала достоянием общественности.
Другим событием, на которое чаще всего ссылаются, утверждая, что ФСБ несет ответственность за взрывы в сентябре 1999 года, является инцидент в Рязани, произошедший в том же месяце. Участие ФСБ в этом инциденте не вызывает сомнений, даже если интерпретации этого участия резко расходятся.
В конце сентября жильцы одного из домов города обнаружили в подвале мешки с сахаром. В атмосфере страха и паники, вызванной взрывами в Москве, они немедленно подняли тревогу и вызвали милицию, которая эвакуировала людей из дома. Последующее расследование показало, что в мешках находилась взрывчатка, хотя попытки привести ее в действие не увенчались успехом. Но главное, что удалось выяснить, — это то, что лица, якобы поместившие мешки в подвал, были сотрудниками ФСБ с удостоверениями, которые во время переполоха, вызванного их обнаружением, общались с центральным аппаратом ФСБ по небезопасной линии.
Дополнительную сложность в эту историю внесли два заявления, сделанные в Москве. Сначала премьер-министр Путин и глава МВД Рушайло заявили, что теракт предотвращен, и похвалили бдительность жителей. Однако на следующий день глава ФСБ Патрушев объявил, что на самом деле это были учения, и принес извинения травмированным жителям города. Вряд ли ему помогло то, что местные ФСБ и МВД, не говоря уже о самом Рушайло, ничего не знали об этих учениях. Несмотря на незаконность подобных учений, никто не был наказан, а режим не предоставил никакой дополнительной информации, оставив этот инцидент предметом многочисленных спекуляций.
Однако даже если Патрушев лгал о том, что это были учения, попытка ФСБ убить российских граждан в Рязани не обязательно означает, что ФСБ ответственна за взрывы в Москве или в других местах. Хотя связь между ними вполне вероятна, возможны и альтернативные объяснения случившегося. Например, представитель Общественной комиссии Сергей Ковалев утверждал, что инцидент был попыткой ФСБ продемонстрировать бдительность, которая не увенчалась успехом. Что наиболее поразительно в инциденте в Рязани, так это контраст между почти «ментовским» поведением сотрудников ФСБ, участвовавших в нем, и спокойной, хладнокровной эффективностью московских террористов в ночь взрывов..
… А может, и не было
Суждение о том, что ответственность за взрывы несет ФСБ, учитывает также атмосферу, царившую в то время в Москве, и поэтому заслуживает внимания.
Атмосфера в России, когда второй срок Бориса Ельцина подходил к своему финалу, была полна страха, ненависти и беспокойства. В 1998-1999 гг. Ельцин несколько раз менял премьер-министров, обострялась междоусобная борьба. Девальвация рубля и долговой дефолт 1998г., затем аресты, скандалы, взаимные упреки, неудачная попытка импичмента, вспышка новых боевых действий на Северном Кавказе и политические маневры доминировали на политической арене. От личности следующего президента зависели важнейшие вопросы не только власти, но и собственности в политической системе, где личные отношения превалируют над правовым порядком. Отражая драматизм момента, пусть и несколько гиперболизированный, один из заголовков того времени гласил: «Постигнет ли судьба Чаушеску Ельцина?
В то время перспективной политической силой был тандем экс-премьера Евгения Примакова и мэра Лужкова, у каждого из которых были свои претензии к Ельцину и его окружению, называемому тогда «семьей». Не исключено, что эта пара, придя к власти, не обязательно нанесла бы ущерб самому Ельцину, но другие члены его окружения, скорее всего, стали бы мишенями. Почти наверняка во главе этого списка стоял олигарх Борис Березовский, поскольку между ним и Примаковым-Лужковым было много крови.
Березовский был необыкновенным интриганом, чей доступ к Ельцину никогда не был настолько хорош, как он часто утверждал или как ему приписывали комментаторы. Однако у него были каналы связи с членами семьи, в частности, с дочерью Ельцина Татьяной и ее мужем Валентином Юмашевым. Начальник штаба Ельцина Александр Волошин в то время считался ставленником Березовского, как и поднимающийся на ноги нефтяник Роман Абрамович. Однако к лету 1999 года он утратил влияние на этих людей. Но все они были обеспокоены возможным президентством Примакова, и вокруг них витали различные обвинения.
В этой и без того напряженной обстановке московские иностранные корреспонденты начали бить тревогу по поводу возможной подготовки окружения Ельцина к провокациям. Во-первых, Ян Бломгрен, московский корреспондент шведской газеты Svenska Dagladet, заявил в июне, что рассматривается вариант «террористических взрывов в Москве, которые можно свалить на чеченцев». Во-вторых, главный корреспондент московского бюро итальянской газеты Stampa Джульетто Кьеза написал для «Литературной газеты» материал, в котором прокомментировал несколько недавних взрывов в России. Впоследствии, по его словам, он написал эту статью как своего рода завуалированное предупреждение, получив сообщения о готовящейся серии террористических актов с целью отмены выборов.
В следующем месяце в «Московской правде» Александр Жилин опубликовал еще одно предупреждение под заголовком «Шторм в Москве». Жилин утверждал, что из надежных источников в Кремле к нему поступила информация о существовании широкого плана по дискредитации Лужкова, предусматривающего дестабилизацию ситуации в Москве. По его словам, в Администрации Президента (АП) был разработан план с этой целью, и в кругах, близких к дочери Ельцина Татьяне, он был известен под названием его статьи. Впоследствии один из редакторов Жилина выяснил, что источником информации, вероятно, был Сергей Зверев, заместитель главы УП, недавно уволенный.
Вариант с Березовским
В своем последующем интервью в ноябре 1999г., посвященном статье «Буря в Москве», Жилин указал на возможную роль Березовского. Разумеется, Березовский, бежавший из России в 2000г., приобрел еще большую известность в эмиграции, обвинив ФСБ в том, что за взрывами стояла именно она. Более того, он помогал спонсировать работу бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко по этой теме, что, возможно, стало одной из многих причин его отравления российскими агентами в 2006г.
Однако в частном порядке Литвиненко рассказал совершенно иную историю о взрывах, которую он никогда не озвучивал публично. В 2005г. Литвиненко сообщил одному американскому академическому ученому две важные сведения о взрывах, которые не вошли ни в одно из изданий его книги о взрывах. Он утверждал, что главным автором идеи сентябрьских взрывов был Станислав Белковский, политический оперативник с высокопоставленными связями. Он также утверждал, что в то время Белковский был близок как к нефтянику Роману Абрамовичу, так и к Березовскому, и что оба опирались на него при разработке различных грязных политических махинаций. В том, что Литвиненко рассказал ученому о Путине, Патрушеве или ФСБ, не было ничего такого.
Более того, сам Белковский в примечательном интервью 2007 г. дал некоторое подтверждение рассказу Литвиненко. Он заявил следующее, что заслуживает полного цитирования:
Когда сегодня говорят, что Березовский, Ельцин, Абрамович, Юмашев или кто-то еще точно знал, что Путин станет президентом, что все было просчитано до мелочей, то это, конечно, полная чушь. 1 сентября 1999 года, когда Путин уже три недели был преемником и две недели — официальным премьер-министром, утвержденным Думой, я присутствовал на закрытом совещании. Там один высокопоставленный человек (который потом сказал, что он все знал и просчитал поминутно) заявил: «Владимир Владимирович Путин, уважаемые коллеги, был бы замечательным президентом России, поверьте мне, лучшим из возможных. Но мы с вами не идиоты и понимаем, что народ его никогда не изберет». Первоначальный сценарий не предполагал резкого роста рейтинга Путина в результате чеченской войны, скорее, и война, и взрывы жилых домов послужили бы основанием для введения чрезвычайного положения и переноса выборов. И только когда стало ясно, что его рейтинги растут и переносить выборы нет необходимости, тема чрезвычайного положения была снята. И, по сути, досрочная отставка Бориса Николаевича (Ельцина) была необходима, поскольку рейтинг Путина к Новому году составлял 52%, и они боялись, что он может упасть, и тогда Путин не победит в первом туре.
Белковский не упоминает о других присутствующих в комнате. Но можно предположить, что именно Березовский высказал свое мнение о перспективах Путина, поскольку его всепроникающее высокомерие соответствует его послужному списку. Важно подчеркнуть, что первоначальная цель распространения террора, согласно этому рассказу, заключалась в переносе выборов, а не в их досрочном проведении. На момент этой встречи президентские выборы были назначены на июнь 2000 года, т.е. примерно через 10 месяцев.
Конечно, разговоры — это одно, а действия — совсем другое. Кто из присутствовавших на совещании мог бы реально реализовать идею Белковского, можно только догадываться. Однако стимул у Березовского, безусловно, был, и вопрос только в том, к кому или чему он мог обратиться для реализации преступления.
К ФСБ — вряд ли. Отношения Березовского с ФСБ были нестабильными, по крайней мере, с осени 1998 г., когда, по мнению Березовского, тогдашний глава ФСБ Путин не отреагировал должным образом на обвинения Березовского в том, что ФСБ хочет его убить. Хотя верно, что в начале 1999 г. Путин протянул Березовскому оливковую ветвь, между ними не было доверия. Кроме того, Патрушев довольно плохо относился к Березовскому из-за его связи с чеченцами, а также с Трепашкиным. Березовский не только организовал печально известную пресс-конференцию, в которой участвовал Трепашкин, обвинивший ФСБ в попытке убить Березовского, но также Трепашкин стал его помощником во время недолгой думской карьеры.
Действительно, у Березовского был бы лучший выбор, чем ФСБ. У Березовского были прекрасные отношения с Владимиром Рушайло, криминализированным главой МВД. Более того, благодаря совместной работе по освобождению заложников, как указывалось выше, оба они были связаны с разветвленными криминальными структурами, действовавшими на Северном Кавказе. Не случайно Березовский получил место в Госдуме на выборах 1999 года по округу, расположенному в Карачаево-Черкесии.
Кроме того, к моменту взрывов Рушайло возглавлял в МВД организацию, которая могла оказать существенную помощь и содействие любой операции с использованием взрывчатых веществ. В непосредственном подчинении Рушайло находилось Центральное региональное управление по борьбе с организованной преступностью (ЦРУБОП). В его задачи входило проникновение в организованные преступные группировки в профилактических целях. Конфискацией нелегального оружия и взрывчатых веществ в ЦРУБОП занимался отдел из 40 человек, известный как 10-й отдел. Таким образом, ЦРУБОП Рушайло имел доступ к взрывчатым веществам или знал, как их получить.
Последнее суждение находит некоторое подтверждение в лице Никиты Чекулина, который сам находился в отношениях с Березовским то на подъеме, то на спуске. Чекулин возглавлял фирму, которая занималась утилизацией взрывчатых веществ, закупая их у российских военных и находя им применение в промышленности. Он утверждал, что когда в 2000г. возглавил фирму, то обнаружил информацию о том, что «Рушайло» занимается хищениями со складов и продажей товаров на стороне. В интервью 2006 года он утверждал, что Березовский на самом деле не верил в версию ФСБ о взрывах, которую он так активно продвигал. Более того, Чекулин утверждал, что когда он затронул в разговоре с Березовским возможность того, что след от взрывов ведет к Рушайло, олигарх оборвал его и прекратил разговор.
Наконец, остается интригующим, но малообъяснимым присутствие двух сотрудников МВД в здании на улице Гурьянова — месте одного из московских взрывов — и личность человека, который не был ни Гочияевым, ни Романовичем. Возникает соблазн предположить, что все эти три человека были частью коррупционной сети Рушайло.
Кто выиграл, а кто нет
Есть также основания полагать, что если взрывы были организованы Березовским и Рушайло, то их основным мотивом было желание помешать Лужкову-Примакову, а не поддержать Путина в долгосрочной перспективе. Хотя в ходе думской кампании той осени Березовский сыграл ведущую роль в создании партии «Единство», поддержавшей Путина, он сделал это скорее для того, чтобы навредить Лужкову и Примакову, которых он презирал (и это чувство было взаимным). Комментаторы долгое время считали, что его жесткое использование своего телевизионного актива в ходе предвыборной кампании сыграло важную роль в подрыве популярности Примакова и нанесении ущерба предвыборному союзу с Лужковым.
Многие и по сей день считают, что за выбором Путина в президенты стоял Березовский, но это, скорее всего, не так. На самом деле у Березовского были сложные отношения с Путиным, по крайней мере, со времени печально известной пресс-конференции о якобы имевших место планах ФСБ по его убийству в 1998 году. Как отмечалось выше, Путин все же предложил Березовскому мировую, когда тот находился под следствием в начале 1999г., но, скорее всего, им двигало не сочувствие к Березовскому, а давняя обида на тогдашнего главу Генпрокуратуры, структура которого создавала проблемы Березовскому, которую Путин носил в себе еще со времен его работы в мэрии Санкт-Петербурга.
Но есть и другие свидетельства того, что Березовский стремился сорвать карьеру Путина. Например, во время отставки Сергея Степашина с поста премьер-министра в начале августа 1999г., по сообщениям прессы, Березовский лоббировал ряд других кандидатов, кроме Путина, включая его сторонника Ивана Рыбкина и самого Рушайло. Недавно муж дочери Ельцина Валентин Юмашев рассказал, что Березовский активно лоббировал назначение Путина на пост премьер-министра, утверждая, что это будет «катастрофой».
Воспоминания Юмашева согласуются с тем негативным мнением о Путине, которое приписывает Березовскому ныне опальный олигарх Сергей Пугачев (в то время пользовавшийся благосклонностью Путина)
Более того, уже на исходе 1999 года между Путиным и Березовским возникли резкие расхождения в политике. Поскольку темпы чеченской кампании, оправданной бомбардировками, росли всю осень, а Путин стал ее убежденным защитником, уже в ноябре Рушайло, вероятно, при поддержке Березовского, начал предпринимать некоторые тихие шаги по прекращению боевых действий. Сам Березовский позже утверждал, что одно из его разногласий с Путиным было связано с чеченской войной, когда Путин, видимо, считавший, что его могут уволить в любой момент, продолжал ее с неослабевающей энергией.
Похоже, что Березовский планировал использовать месяцы, предшествующие намеченным на июнь 2000г. президентским выборам, для «раскрутки» другого кандидата в президенты на основе «мирной платформы» до намеченных июньских выборов. Но отставка Ельцина 31 декабря 1999г. прервала эти планы, практически лишив Березовского возможности маневра (ведь до президентских выборов оставалось уже не полгода, а три месяца). Ему ничего не оставалось, как поддержать Путина (это решение он впоследствии отстаивал), используя все имеющиеся в его распоряжении ресурсы, включая телевидение.
Нет точных данных о том, когда именно было принято решение о досрочной отставке Ельцина в пользу Путина. Идея досрочной отставки возникла еще в 1999г.
Однако представляется вероятным, что Березовский не имел никакого отношения к отставке Ельцина, которая практически обеспечила Путину пост президента. Скорее, можно утверждать, что это решение было направлено против него, чтобы лишить его возможности маневрировать своим телевизионным активом. Его бывший протеже Абрамович уже работал за спиной Березовского в маневрах по формированию кабинета Путина осенью 1999 г.
Юмашев заявил в интервью 2021г., что Березовский не входил в число пяти человек, знавших об отставке. Таким образом, есть достаточно оснований полагать, что эти люди спланировали отставку Ельцина, и отчасти целью этого маневра был сам Березовский, у которого не было иного выбора, кроме как поддержать Путина после отставки Ельцина в ходе сокращенной трехмесячной кампании. Фактически, во время предвыборной кампании в начале 2000г. Путин встретил поддержку Березовского довольно пренебрежительно, произнеся по-русски «Остерегайтесь данайцев дары приносящих».
Но если Березовский действительно был организатором взрывов, то горькая ирония будет заключаться в следующем: Березовский организовал их, чтобы помешать Лужкову/Примакову, а не в интересах Путина. Березовский полагал, что сможет вывести Путина из борьбы в следующем году, добившись назначения своего кандидата премьер-министром в срок до июньских выборов. В самом деле, Березовский намекнул на это в интервью начала 2003 г., заявив, что после того, как основные телеканалы оказались в руках государства, уже невозможно взять отдельного человека и сделать из него президентскую древесину.
Однако его бывшие протеже переиграли его. Эти люди были сыты по горло своим бывшим союзником и не поддались на его уговоры предложить альтернативу Путину. Вместо этого эти люди — втайне от Березовского — помогли организовать отставку Ельцина в пользу Путина, лишив тем самым Березовского ценного времени для маневра. Такая горькая ирония могла бы подпитать враждебность Березовского к Путину, но если за взрывами действительно стоял он, то вряд ли он был в состоянии раскрыть правду. Вместо этого Березовский, переполненный горечью от того, что его переиграли, пока он томился в Лондоне, не мог кричать «мент» (МВД), поэтому он кричал «ФСБ». Тем не менее, даже если выяснится, что взрывы не были внутренним делом, сам Путин, возглавляемый им режим, а также семья Ельциных останутся соучастниками взрывов. Все они воспользовались атмосферой, созданной взрывами, чтобы сделать Путина президентом за счет сотен невинных людей.
Комментарий от Либерала: Актуализации в США темы взрывов жилых домов 1999г, как момента зарождения сегодняшнего российского политического режима важен не столько для установления истины в этом вопросе, сколько как инструмент определения конъюнктуры. Так, появление книги «ФСБ Взрывает Россию», где рядом с фамилией перебежчика ФСБ Александра Литвиненко стояла подпись гарвардского профессора Юрия Фильштинского означало, что не смотря на градус российско-американских отношений (в 2002 году они были почти идеальны) западные спецслужбы начали подготовительную работу по будущему обрушению режима. Иначе у нанятого Березовским беглого сотрудника ФСБ не было бы столь заслуженного соавтора.
Теперь, когда на фоне беспрецедентной даже в сравнении с холодной войной антироссийской кампанией на западе, вдруг поднимается тема заказа от Березовского, да еще и выводящая Путина из под основного удара — это тоже серьезный повод задуматься. Тем более, когда автор версии даже не политолог и историк русского происхождения, пусть даже и из университета Лиги Плюща, но ведущий специалист по России Госдепартамента США. То есть эксперт, чей статус не позволяет просто так взять и от махнуться от его версии.
Источник: https://brill.com/view/journals/rupo/8/3/article-p375_5.xml?language=en&fbclid=IwAR0ztG1UxO13xBaRDS07BESL7icP6y-QOXqz5aZ4X8wykltvMcfO_z_BnuQ
