Культурная политика России меняется. Особенно в области «важнейшего из искусств». И если после ухода из страны голливудских студий, российские прокатчики как-то научились получать копии фильмов с помощью параллельного импорта, то с прокатными удостоверениями не только для западных фильмов, но и для новых произведений российских кинорежиссеров дела обстоят куда печальнее. Иностранным фильмам отказывают в прокате как «несоответствующим традиционным ценностям» (так пострадали, например, «Барби» и «Оппенгеймер») — впрочем, потихоньку владельцы кинотеатров с этой проблемой справляются, организовывая «киноклубы» или показы картин «в нагрузку». С российскими фильмами ситуация сложнее: недавно «ЛИБЕРАЛ» рассказывал о запрете фильма классика российского кино Александра Сокурова «Сказка», такому же остракизму подверглась картина российско-грузинского режиссера, в прошлом зятя Никиты Михалкова, Резо Гигинеишвили «Пациент №1», посвященная последним дням собирательного советского генсека Политбюро ЦК КПСС. Ну а документальный фильм о жизни и творчестве классика советского кино Алексея Германа «Архитектор» смог принимать участие в фестивалях и получить прокатное удостоверение только после того, как из титров было убрано имя его автора – признанного в РФ иноагентом кинокритика Антона Долина. Ходят слухи о «черных списках» для актеров, механизмах их прощения – как правило, публичной поддержке СВО и поездке на фронт – а также приложениях к контрактам на съемки, в которых артисты обязуются не выступать с политическими заявлениями ни до, ни во время, ни после окончания проекта.
Эти события можно было рассматривать исключительно в рамках сочувствия российским зрителям и кинопроизводителям, однако «ЛИБЕРАЛУ» в этом контексте интересно другое. А именно: кто и что же предлагает вместо бездуховного Голливуда и прозападной повестки. О фильмах «Солнцепек» и «Лучшие в аду», снятых на деньги покойного Евгения Пригожина, а также явно ориентированной на международные фестивале клюкве о 24 февраля 2022 года «Свидетель» «ЛИБЕРАЛ» уже рассказывал, теперь наступил черед фильма «Русский крест», и авторы, и сюжет которого заслуживают отдельного разговора.
Премьера «Русского креста» состоялась на Пасху, а в День народного единства (4 ноября) это произведение показали по российскому телеканалу «Культура». Режиссером и продюсером картины является Эдуард Бояков – борец за традиционные русские ценности с большим стажем, уже много лет ноющий о засилье в российских театре и кино непонятных (вернее, понятных, но назвать их Бояков пока стесняется) сил, которые душат все русское, духовное и героическое. Героический звездный час и известность за пределами театральной тусовки пришла к Боякову в 2021 году, когда он поставил во МХАТе им. Горького спектакль «Чудесный грузин» о юности Иосифа Сталина, для обеспечения коммерческого успеха пригласив на роль возлюбленной молодого Сосо инста-диву и певицу Ольгу Бузову. Впрочем, вскоре после этого карьера Боякова на посту худрука МХАТа им. Горького подошла к концу. Но творческий человек, как известно, никогда не останавливается, и в перерывах между поездками в народные республики и организации встреч патриотов Бояков снял фильм «Русский крест».
К созданию высокодуховного кинопродукта он подошел с неожиданной стороны. «Русский крест» представляет собой экранизацию одноименной поэмы, написанной в 1999 году поэтом Николаем Мельниковым, умершим в 2006 году на автобусной остановке в городе Козельск Московской области, по официальной версии, от сердечной недостаточности. Примечательно, что в этот момент поэт принимал участие в съемках фильма «Русская жертва» о погибших в Чечне псковских десантниках. ЛИБЕРАЛ неслучайно останавливается на подробностях смерти Мельникова. Дело в том, что в поэме и фильме есть такие строки:
Сколько ж это будет длиться —
Молодой, во цвете лет
Не нашел опохмелиться
И покинул белый свет.
Николай Мельников умер в сорок лет, но товарищи не забыли его и экранизировали его шедевр «Русский крест» спустя 17 лет.
Вернемся, собственно, к картине. Первые кадры: бюст Ленина на фоне избы, в избе сидит актриса Полина Чернышева и читает стихи в духе и ритме советского классика Александра Твардовского – то ли «Ленин и печник», то ли «Василий Теркин». Актриса Чернышева рассказывает:
Лунный свет во тьме рассеян,
тишина окрест звенит,
спит земля, и вместе с нею
спит село Петровский Скит.
Камера съезжает в сторону, и зрителю предстает сидящий за столом однорукий мужчина, который пьет водку. Это артист Михаил Пореченков, один из известнейших в России патриотов. Он изображает деревенского алкоголика Ивана Ростка. Правда водку Пореченков, прославившийся ролями крутых мужиков – фсбшников, офицеров и проч., пьет без малейшего удовольствия и даже интереса. «Химии» с поллитровкой не возникает. Зато начинаются хоррор и саспенс: к Ростку приходят Великий Воин, Змей и еще какие-то твари, потом, впрочем, появляется покойная жена и убежавшие от отца в город дочери. Иван чудом выходит из приступа алкогольного психоза и хочет опохмелиться, но самогон его не берет. Расстроенный Иван идет за советом к деревенскому отшельнику деду Федосею (Юрий Кузнецов), у которого в деревне неоднозначная репутация:
Про него судачат много,
языками нёбо трут:
или очень верит в Бога,
или он колдун и плут?
Ничего не зная толком,
кто-то брякнул, что не раз
дед прикидывался волком
и скулил в полночный час…
Как же глупо Федосея
в злых деяниях винить,
если вся твоя Расея
начинает к ночи выть!
Федосей наливает Ивану «своего чаю», и абстинентный синдром у Ростка сменяется хтонической психоделикой:
Что случилось, непонятно,
но буквально с двух глотков
повернулась жизнь обратно —
в юность, в детство,
в глубь веков!
Вкус невиданный и редкий,
запах сотен, тысяч трав
уносил к далеким предкам,
душу трепетом объяв.
Не Россия — Русь Святая
открывалась все ясней,
благолепие являя
мужику из наших дней!
После такого трипа Иван бросает пить и решает восстановить в Петровском скиту церковь. Однако у него нет ни денег, ни влияния, чтобы добиться помощи от местных властей, ни даже двух рук – ни перекреститься, ни, тем более, самостоятельно заниматься восстановлением храма он не может. Но русский мужик всегда находит выход. И, получив от архиерея разрешение, Иван одной левой срубает себе огромный деревянный крест, привязывает его к спине и начинает бродить по городам и весям, молясь и собирая деньги на храм. В дороге нового праведника сопровождает пес Кубик – почему-то живущая в Петровском Скиту австралийская овчарка.
Крестьяне и горожане подкармливают Ивана и Кубика, подбрасывают на храм, просят помолиться за их здоровье. Но случаются и неприятные инциденты. Как-то на рынке, где Иван просит милостыню, появляются его дочери и внуки:
И надменность у Наташи,
и у Таньки — едкий глаз:
— Ты иди домой, папаша,
не позорь, ей-Богу, нас.
Каблучками застучали
и в толпе исчезли вновь —
без слезинки, без печали.
Плоть его. Родная кровь.
Несмотря на то что народ по большей части приветствует Ивана и его краудфандинг, закончиться такая история хорошо не могла – иначе о чем писать поэму и снимать фильм. И в одно ужасное утро Ивана и Кубика находят убитыми и ограбленными. Ну ладно, Иван – раскаявшийся грешник и для полной праведности ему не хватает мученической смерти, но из какого садизма автор убивает Кубика? Почему нельзя было дать собаке убежать?
Оказывается, что убили Ивана практически бывшие собутыльники:
А убийц его сыскали:
шаромыгам на стакан
не хватало, и отняли
деньги те, что нес Иван.
И убили без зазренья,
и не дрогнула рука…
Ждать ли им теперь прощенья
за невинного Ростка?
Похороны Ивана превращаются во всенародный катарсис локального масштаба. Дочери сознают, каким великим человеком был отец. На могиле Ивана ставят крест, который он собственноручно срубил и таскал на спине по городам и весям. По весне крестьяне возводят в селе новую церковь. Титры.
Такая поэтическо-кинематографическая продукция, обильно приправленная хоровым пением, рассуждениями о тяжелой судьбе русского мужика, деревни, России в целом, вероятно, должна заменить в сердце и сознании российского зрителя голливудских монстров, американских психопатов, европейских извращенцев и местных русофобов, но по факту, несмотря на весь трагизм истории и богоугодностьтемы, впечатление «Русский крест» производит исключительно карикатурное. Как будто снимали его не вдохновенные патриоты, а либо враги, либо просто идиоты. ЛИБЕРАЛ категорически не рекомендует это смотреть, но знать, к чему стремится российская массовая культура необходимо. Ведь от массовой культуры до массовых беспорядков – один шаг.
