Весь мир бредит некой сделкой по Украине. Она, дескать, вот-вот на носу, а то, что пресс-конференция на Аляске оказалась на вид пустой, — тактический манёвр. Договорняк, мол, состоялся. Теперь, уже по его итогам, будет перекраиваться мир. Нам же всё расскажут потом. Чтобы не сеять паники. Как Зеленский накануне войны уверял, что её не будет, так и теперь нам рассказывают о том, что не будет и мира. И также готовятся потихоньку.
Звучит, конечно, глуповато, но есть и подтверждения. Так, например, не финскую прыть продемонстрировал президент Финляндии Стубб: нашли, дескать, выходы в 1944-м — найдём и в 2025-м. Почти что спиритический сеанс с духом Карла Маннергейма анонсировал. А замглавы Еврокомиссии (де-факто вице-президент ЕС) Кая Каллас будто разыграла одну неэстонскую игру с «финским братом»: «Если мы всей Европой Россию забороть не можем, то как же мы китайца заборем?» Такой кринж своей прямотой обнуляет саму идею Drang nach Osten, доводя её до абсурда.
Или другой индикатор — российская пропаганда. Помните, как, уходя в 2014 году из Бельбека, военные ВСУ кричали: «С нами Америка!»? Так вот российские СМИ ведут себя примерно так же. В сети даже появилось видео с российским БТР, едущим по зоне СВО с поднятыми российским и американским флагами. Фейк, разумеется. Точнее — постановка. Но ведь дела это не меняет.
Андрей Ермак, например, назвал это неслыханной наглостью, но никаких сигналов на этот счёт из Вашингтона не поступило. Такое поведение Кремля свидетельствует как минимум о его готовности идти на уступки по множеству вопросов. Например, Россия может согласиться на участие США в развитии Северного морского пути, в добыче полезных ископаемых. Речь могла идти и об отмене пошлин за транссибирский транзит для авиаперевозчиков из США. Недаром ведь на Аляску прибыли российский и американский министры экономики.
Всё выглядело бы в целом оптимистично, если бы не целый ряд «но». Во-первых, эту идею не поддерживает в Украине никто. Более того, всякий, кто вознамерится высказаться в публичном пространстве в поддержку любых территориальных или политических уступок, навсегда (до тех пор пока у власти действующий режим) оказывается мишенью для критиков всех мастей, включая критиков с битами, «машингверами» и «штурмгверами». Даже президент Зеленский не может.
Во-вторых, жизни после остановки боевых действий боятся и в Киеве, и в Москве, и в Брюсселе, и в Риге с Таллином, и в Варшаве. Никто не представляет, как жить дальше. Кроме, разумеется, президента Финляндии Стубба. «Как жить дальше с непобеждённым китайцем?!» — ужасается Кая Каллас. «Трамп», — возражают эксперты из каждого утюга. Ради «Нобеля» и вообще! Но насколько он в этом действительно заинтересован — вопрос открытый. Ему скорее важен процесс, в ходе которого он унижает европейских партнёров. А вот важен ли результат — совершенно не факт. Не в Газе же потом миротворить. Как в старом анекдоте про поручика Ржевского: детей не люблю, но сам процесс.
И на закуску: ни одна из предложенных сторонами формул не реализуема в нынешних условиях. Украина ещё не испытывает дефицита снарядов и техники на фронте, например. И с продовольствием всё хорошо. А продовольствие — это главное. Броненосец Потёмкин, вот, восстал из-за червивого мяса в супе. И Украина готова воевать до тех пор, пока будут харчи на фронте. А глубинное государство ЕС будет эту войну финансировать, покупая оружие у глубинного государства США за деньги фондов, которые будет наполнять всякий желающий дружить. А Трамп будет заставлять всех мириться. Вот, о Минске как о площадке договаривался. И это не повод для оптимизма.
А посему лично я не верю в результативность встречи на Аляске, где договаривались о разных важных вещах, но не о мире в Украине. По этому вопросу взаимный интерес лишь имитировали. Хотя, уверен, и Трамп, и Путин, и, возможно, даже Зеленский мечтали бы найти удобную для всех троих формулу. Даже если они договорились, то, как видите, не могут её озвучить. Это не отрицают даже самые ломовые оптимисты. Даже если они обо всём договорились, но не знают, как это сообщить миру, — такие договорённости не значат ровным счётом ничего. Это как Вася и Маша — девушка Пети — за спиной у Пети решили пожениться, но не знают, как об этом сообщить Пете, родителям Маши, общим друзьям. Их отношения, какими бы пылкими ни были чувства, обречены. Вот и трампово миротворчество также: договорённости, о которых нельзя говорить на людях, не стоят объёма памяти, который занимает текст договора.
