Парад Победы в Пекине откровенно напугал западные СМИ. И это неудивительно. Китай продемонстрировал военно-техническую мощь, способность к организации взаимодействия огромных масс людей и техники, не имеющее аналогов на Западе. Самолёты, дроны, боевые роботы, роботы-собаки, а с ними и тысячи солдат часами, бесконечным потоком шли по площади Тяньаньмэнь — в 14 раз большей, чем Красная площадь в Москве, и вчетверо больше Площади Свободы в Харькове. Если парад 9 мая в Москве, со слов Александра Проханова, напоминал сказку Пушкина — «в которой «и тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят ясных»», — то парад в Пекине напоминал «Звёздные войны» и прочую научно-техническую фантастику.
Реакция мировых СМИ не заставила себя ждать: они наперебой принялись вспоминать диктаторов и их пристрастия к парадам. Вот и Трамп 14 июля тоже парад проводил — ко Дню американского флага. А значит, и разницы никакой между Си и Трампом как бы и нет. Впрочем, парад 14 июля прошёл и в Париже. Тоже весьма помпезный — ко Дню взятия Бастилии. Но этот парад нареканий мировых СМИ не вызвал, ибо, как говорится, Quod licet Iovi, non licet bovi. А посему пекинский парад кошерным не назвать никак — в отличие от парижского. Ибо там Си, Ын и Путин, то есть силы зла. А вот Макрон, Мерц, Стармер — силы добра. Понимать надо. Эльфийский парад — это совсем не то же, что парад орков. И к увлечениям диктаторов отношения не имеет. Просто красивое зрелище. Чтобы публику порадовать.
Между тем, парад в Пекине продемонстрировал не только военную мощь КНР, но и вещи посерьёзнее. А конкретнее — растущую изоляцию Запада. Да-да, вы не ослышались. Запад, различными способами изолировавший всех и вся, вдруг сам столкнулся с изоляцией. А уж тарифная политика Трампа эту изоляцию переводит ещё и в экономическую сферу, исключая Америку из современного глобализированного производства, основанного на мировом рынке производителей комплектующих. Запад становится неудобным торговым партнёром, ещё и сующим нос во внутренние дела.
А потому в Пекин их делегации больше не ездят. Даже президент Макрон, постепенно продающий французскую экономику китайским инвесторам. Европу же представляли опальный президент Сербии Вучич и словацкий премьер Фицо. Зато там присутствовали лидеры стран, которые Запад рассчитывал видеть в составе антикитайской коалиции: президент Вьетнама Луонг Куонг, лидеры всех среднеазиатских стран, премьер Непала, президент Индонезии Прабово, президент Азербайджана Алиев. Даже президент Турции Эрдоган присутствовал на предшествовавшем параду экономическом форуме. Как и президент Индии Моди.
Этот список демонстрирует полный провал всех попыток изоляции КНР, окружения её кольцом недружественных стран. Раскачка старых китайско-вьетнамских обид и всё ещё актуального вопроса Парасельских островов не вбила клин в отношения Китая и Вьетнама. Ханой вместе с Пхеньяном и Улан-Батором остаются в орбите Пекина. Вместе с Москвой, кстати, некогда ставшей причиной ухудшения отношений КНР с азиатскими странами, ориентированными на Кремль.
Не удаётся и раскачать уйгурский вопрос: республики Средней Азии присутствовали на параде, а президент Турции Эрдоган — на экономическом форуме. Уйгурский вопрос и шире — вопрос о положении мусульман в Китае — остаётся проблемой исключительно для западных СМИ. Во многом по причине китайско-пакистанского военного союза и военных успехов, которых Пакистан добился по итогам индо-пакистанского конфликта в мае 2025 г.
Говоря о присутствии лидеров мусульманских стран, нельзя не отметить в числе делегатов и лидера Индонезии Прабово. Патентованный синофоб и антикоммунист, зять ультраправого экс-диктатора Мохаммеда Сухарто, в молодости лично принимавший участие в убийствах более миллиона членов компартии Индонезии и двух миллионов китайцев, делает выбор в пользу дружеских отношений с азиатским гегемоном. При этом Индонезия и Малайзия — это, по сути, ворота Китая в Индийский океан, его доступ к полноценному участию в мировой торговле. Запад возлагал большие надежды на Прабово, однако последний не спешит выбирать стороны в противостоянии гегемонов.
Даже Нью Дели — главная надежда Запада по сдерживанию Китая — ссориться с КНР не спешит. Тем более не спешит ссориться с Россией. Индия уже осознала себя мировой державой, а потому стремится не к блоковости, а к защите собственного интереса. Рынок более чем в миллиард человек никто терять не хочет. А потому оправданный политическими обстоятельствами перенос заводов Apple из Китая в Индию — это правильно, а вот отказ от покупки российской нефти — нет. И сдвинуть Нарендру Моди с этой позиции нельзя никакими уговорами.
Вот и выходит, что экономический форум и Парад Победы в Пекине разделили мир на два лагеря: постколониальный коллективный Запад и альянс бывших колоний и полуколоний, готовых отстаивать в стремительно меняющемся мире собственные интересы и всё теснее объединяющихся вокруг Пекина как альтернативного источника технологий. В эпоху холодной войны СССР претендовал на аналогичную роль, однако положение вечно отстающего в противостоянии технологий оставило его в положении проигравшего. Да и сам СССР часто нуждался в технологиях из США и даже в таких товарах, как зерно. С Китаем история совсем другая: он не просто способен предоставить партнёрам те же товары и технологии, что и США, но часто уходит далеко вперёд. И делает всё значительно дешевле. А ещё Китай не задаёт вопросов касательно идеологии и готов работать даже со своими вчерашними врагами. В отличие от США, куда более переборчивых в выборе партнёров.
Очевидно, речь идёт о конфликте фундаментальном. Постколониальный Запад, паразитирующий за счёт остального мира благодаря унаследованной из эпохи колониализма несправедливой организации мировой экономики (а соответственно, мировых цен и прочих товарно-денежных факторов), заинтересован в сохранении этой системы. Бывшие же колонии, наоборот, в её скорейшей замене. Фактор Китая как альтернативного гегемона обостряет эти противоречия так жёстко, что Запад не готов модернизировать и смягчать эту прогнившую систему, облегчая колониальный гнёт. Он готов защищать её силой. А потому и у местных элит в странах-бывших колониях иллюзий тоже не осталось: участь Украины, десятилетиями игравшей в многовекторность, разделить никто не хочет.
Итог этих процессов налицо. Дональд Трамп, например, переименовал Минобороны в Министерство войны. Все смотрят на этот жест как на чудачество старика Донни, а я бы не стал. За этим решением стоит вполне конкретная программа закручивания гаек, ради которой такой Трамп и был выведен на авансцену мировой политики. Или вот другой итог: Генеральная Ассамблея ООН переезжает из Нью-Йорка в Женеву в связи с отказом президента Трампа предоставлять визы представителям Палестины. Логика подсказывает, что вслед за переездом Генассамблеи ряды ООН могут покинуть Израиль и США, уже хлопнувшие дверью в ЮНЕСКО. Недаром в израильской и произраильской прессе Объединённые нации активно критикуются как организация антисемитская, несправедливая к евреям.
Очевидно, что в борьбе с остальным человечеством шансы колониалистов невелики. Однако они непременно будут делать ставку на дальнейшее раскачивание внутренних противоречий, а также подкуп отдельных лидеров стран Глобального Юга. Так, РФ будет и дальше склоняться к выходу из антизападной коалиции под обещание решить вопрос в Украине в положительном для РФ ключе. Если Дональду Трампу удастся продавить такое развитие, Россия рискует моментально сменить вектор. Ведь ментально её элиты относят себя к миру первому. Да и народ, на основании кавказоидного расового типа, рассчитывает на те же эксклюзивные права, что и Запад. Проблема лишь в том, что европейцы и американцы не хотят смотреть на славян как на равных. Собственно, именно поэтому в Пекин и были приглашены из Европы лидеры исключительно славянских народов. А вот венгерского президента Орбана — такого же опального европейца, как и словак Фицо, — в Пекин не позвали.
Другое слабое место — Индия. Но там ситуация полностью противоположна российской. Ментально страна является важнейшей частью Глобального Юга, сильно пострадавшей в своё время от колониальной британской политики, однако её элиты интегрированы на самом высоком уровне в управление странами Запада. Особенно в США, где рост числа индийцев на высших государственных и корпоративных должностях во всех ключевых сферах неоднократно становился предметом обсуждения. Очевидно, что связи с Западом на фоне конфликта с КНР за статус азиатского лидера будут толкать индийские элиты к поиску консенсуса с Западом благодаря ставке на диаспору.
Третья слабая точка — Индонезия. Это очень бедная страна, раздираемая противоречиями. У власти — партия с фашистским (не побоимся этого слова) названием «Великая Индонезия», и её лидер — махровый фашист, возглавлявший при диктаторе Сухарто эскадроны смерти. И хотя Прабово более не доверяет Западу, памятуя, как последний не стал в 1997 году защищать сухартистскую клику, правившую при поддержке США более тридцати лет. Её использовали и вытерли ноги. А потому недоверие Прабово к Западу сродни недоверию Путина. Оба хотели бы быть под западным зонтиком, да только доверия нет.
Закончится ли нынешнее противостояние большой войной — вопрос спорный. Однако очевидно одно: Глобальный Юг непременно победит. Если, конечно, попытки сохранения лидерства любой ценой не приведут к ядерной войне и уничтожению цивилизации как таковой. Идея управления при помощи чистого насилия неоднократно терпела крах. Пример распада Римской империи — яркое тому подтверждение. А вот ставка на роботов-солдат и отловленных миграционными властями нелегалов заведомо проигрышная. Тем более что Китай не отстаёт от Запада ни в электронике, ни в робототехнике.
