Школа все дальше движется по пути «предоставления образовательных услуг» — все меньше в ней зависит от личности учителя и его взаимоотношений с учениками. Исчезает это «человеческое» и из внешкольного образования. И дело не в том, что педагоги вдруг стали бездушными монстрами, которым лень лишний раз обратить внимание на неуспевающего ученика, юного спортсмена в кризисе или пианистку, которая вдруг решила бросить музыкальные занятия. Просто теперь такое внимание в любой момент могут признать излишним, нарушающим личные границы ребенка и его родителей, а то и просто преступным.
Примеры из советской литературной и киноклассики – вроде «Уроков французского» Валентина Распутина, «Военной тайны» Гайдара, даже «Республики Шкид» Леонида Пантелеева и других книжек, где описываются трогательные отношения педагога с учеником, на которые мы неосознанно рассчитываем, отправляя своих детей во взрослую самостоятельную жизнь, по нынешним меркам, выглядят едва ли не проявлениями педофильских наклонностей. Нетрудно представить себе, как можно прокомментировать в свете борьбы с педофилами, например, выдающийся фильм «Пацаны» Динары Асановой. Герой Валерия Приемыхова в нем выглядит не воспитателем трудных подростков, радеющим за то, чтобы наставить не злых в общем-то хулиганов на путь истинный и сделать из них достойных людей, а злобным абьюзером и тайным гомоэротом.
Но проблема даже не в интерпретации литературной и киноклассики, проблема в том, что дискурс о педофилах, абьюзе и нарушении границ современные дети осваивают раньше, чем в принципе научаются отличать добро от зла, а виртуальный мир от реального. «Тик-токи» и детские паблики в социальных сетях наполнены шутками и мемами про педофилов, скриншотами фиктивных переписок, обсуждениями педофильских кейсов.
Казалось бы, можно порадоваться такой грамотности юных граждан – «предупрежден, значит вооружен», однако все это вовсе не делает детей менее уязвимыми для вмешательства взрослых с дурными и извращенными намерениями. Наоборот «педофил», «извращенец» и прочие подобные фигуры обсуждения в детских и подростковых сетевых сообществах забалтывают реальную проблему, превращая действительно опасных людей в мифологические и юмористические фигуры.
Дети не понимают ни опасности намерений этих людей, ни серьезности обвинений взрослых в нежелательном внимании и «приставаниях». А имея под рукой достаточно богатый сетевой опыт и вокабуляр для описания того, как именно и кто к ним пристает, дети вполне способны обвинить в чудовищном поведении любого взрослого человека, особенно связанного с ними профессиональной деятельностью.
Разумеется, правовая система не настолько слепа, чтобы сажать в тюрьму любого учителя, потребовавшего от ученика остаться после уроков, или учительницу, поправившую школьнице прическу, но кому нужны все эти разбирательства, разговоры, слухи и пятна на профессиональной репутации («ложечки нашлись, но осадочек остался»). Именно поэтому трудно обвинять педагогов, предпочитающих жестко отрабатывать учебную программу и не замечать характера и особенностей учеников, в невнимании и отсутствии заботы. Ведь они зависят от настроения нынешних учеников гораздо больше, чем можно даже себе представить, и участия в воспитании от них ждать просто бестактно.
