Вот уже несколько дней российские социальные разрывает очередная страшная новость из Украины: «В Украине запрещены СМИ на русском языке». Наши, впрочем, будучи озабочены возвращением экс-гаранта Порошенко со всеми вытекающими эту новость как-то проморгали, а вот россиянам зашло. Ибо «как там у украинцев» — важнейшая тема российских СМИ. Прочел человек, и сразу на душе полегчало. Ибо если у соседа там корова не сдохла, то он зад через забор показывает. Всяко веселее, чем в собственное дерьмо ковырять. При этом за сотнями и тысячами hatespeech-комментариев (большинство из которых приведет их авторов в бан как минимум на Фейсбуке), разумеется, скрылось истинное содержание новости: по вступившей в силу 16 января статье ранее действовавшего закона «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», русскоязычные СМИ никто не запретил – их просто обязали иметь украиноязычную версию, которая должна составлять не менее половины тиража.
Вступление в силу этой законодательной нормы – повод поразмышлять сразу о нескольких вещах. И если топорные уловки российской пропаганды давно и хорошо всем известны, то проблемы, возникающие на украинском медиарынке и в украинском обществе – темы куда более интересные.
Начнем, собственно с медиарынка. В принципе, необходимость издавать половину тиража на украинском, вопреки катастрофическим прогнозам, в идеологическо-пропагандистском раскладе ничего особенно не изменит, разве что собственникам русскоязычных СМИ придется раскошелиться на штат переводчиков с русского на украинский и типографские расходы. Контентом все равно будут распоряжаться те же самые редакторы и гендиректора изданий, которые, по неизвестно откуда взявшейся традиции, считают своим родным русский язык, даже если отстаивают ультранационалистические взгляды. Но даже если они и неспособны писать на украинском сами, то уж прочитать, собственные тексты в переводе они вполне смогут.
Можно предположить, что набирая штат переводчиков на украинский, оппозиционные СМИ вводят в коллектив склочника и сволочь, которая будет плести интриги и писать доносы в СБУ и в офис языкового омбудсмена, который, согласно особой украинской политической логике защищает не языки меньшинств, а язык большинства. Но это ведь двухстороннее шоссе. Кто знает, может давая работу украиноговорящим студентам гуманитарных вузов они взрастят нового Медведчука.
Конечно, статью закона, обязывающего русскоязычные СМИ иметь украинскую версию, можно считать плевком в душу русской общины в Украине и всего «русского мира». Можно, но с очень большой натяжкой. Ведь с песен и плясок на Майдане прошло уже восемь лет, и пламенные украинские речи со сцены русскоязычные читатели газет понимали и нередко поддерживали без перевода. Значит, в принципе, понимали, к чему все придет и приведет. И за восемь лет могли и выучить украинский, и смести власть, заигрывающую с самыми примитивными мифами внутриукраинского противостояния. Ну, хоть попытаться.
Когда очередной русскоязычный киевский писатель, чьи опусы увидели свет в России, селфится у здания Печерского суда на митинге в поддержку экс-президента Порошенко, то в этом нет никакого ни противоречия, ни иронии судьбы. Это как бедный и ограбленный путинских режимом россиянин готов вопреки всему поддерживать Путина, а откормленный на правительственных грантах деятель культуры призывает его свергнуть. То есть просто работа в сфере торговли лицом. Одни работают в милиции, другие — на окружной, а кто-то гоняет по сети слухи и ходит на митинги.
