Жизни украинцев имеют значение. Об этом сегодня не принято говорить, поскольку в моде геополитика и война, и когда дело доходит до этих двух вопросов, то и жизни людей отодвигаются на второй план. Сегодня важнее огонь и броня, убивающие украинцев по обе стороны линии фронта из украинского, российского и западного оружия, ради будущего империй: российской, европейской, или глобалистской. И не важно, кто победит — гибнуть под обстрелами будут украинцы, не зависимо от того, какую сторону конфликта заняли. Ибо гибнуть под обстрелами суждено им.
Сегодня наше общество призывают стоять на смерть. Героический пафос призывов зашкаливает, в то время как сомневающиеся объявляются агентами врага. Дескать, сеют панику тогда, как наша армия с первых же часов войны стратегически контрнаступает, отбрасывает неприятеля к границе, и не сегодня — завтра вышвырнет оккупанта. А потом, вместе с остальным прогрессивным человечеством отметит победу над Путиным парадом на Красной площади.
Далее мнения расходятся. Одни обещают освободить Россию из путинского рабства, иные — вернуть исконно украинские территории: Дон и Кубань, а вот телеведущий Фахрудин Шарафмал открыто в прямом эфире призвал убивать русских детей. Потом, впрочем, извинился. Сослался на боль из-за гибели друга, но слово не воробей. Да и дискурс об убийстве русских детей не нов. Впрочем, я не об этичности подобных речей, но об их уместности в настоящий исторический момент. Ибо пока украинская пропаганда соревнуется в умении нарисовать картину нашей будущей мести, жителям путинской России окопная реальность выглядит куда менее оптимистично, даже страшно. Пока СМИ рассказывают сказки о наших ежедневных победах, украинские военные на Донбассе находятся в котлах, и получив приказ стоять на смерть, методично уничтожаются — в Мариуполе, Авдеевке, Краматорске, в том же Харькове, который тоже находится в состоянии оперативного окружения. Жизни этих военных тоже имеют значение, как и жизни мирных жителей, оказавшихся заложниками. И чем больше мы говорим о мнимых победах, тем больше военных (чьих-то детей, мужей, отцов) будут обрекаться на смерть ради футбольных кричалок про москаля и дурацкой песни про «Батьку-Бандеру».
Сегодня стороны снова обвиняют друг друга в провокациях, жестоком отношении к мирным жителям, использовании их в качестве живого щита и самообстрелах. Этот бред транслируется ежеминутно, и каждый эпизод преступления, именуемого словом»война» стороны пытаются вешать друг на друга. Между тем, если поглядеть на все с позиции элементарной логики, есть четкий принцип, позволяющий удерживать фокус в потоке дезинформации:
1) Никто не стреляет сам себя. Если, например, обстрел подконтрольных ВСУ кварталах Харькова разрушает многоквартирные здания, то это точно не засевшие там бойцы ВСУ, но россияне, пытающиеся их оттуда выбить. А если кто-то направил ракету Точка У в здание правительства самопровозглашенной ДНР, то это точно были не россияне. Даже если предварительно паблики в Телеграмм призывали жён и матерей мобилизованных дончан собраться у здания. Просто потому, что никто не будет рисковать, запуская столь мощную ракету. Это нонсенс. А вот то, что окруженные украинские военные, получив приказ стоять до конца, могут действовать безрассудно и жестоко, не выглядит в какой-либо степени нелогичным — как иначе должны вести себя люди, обречённые на смерть?
2) Штурм города не может осуществляться точечными ударами — только посредством жесткого обстрела густонаселенного района. Также и оборона города не может исключать прикрытия армии гражданской инфраструктурой и мирными жителями. Город — это густонаселенный район, и иначе он не обороняется и не штурмуется.
3) Нет смысла выяснять, чьи силы нанесли то или иное разрушение, когда речь идёт о территории, где ведутся непосредственно боевые действия. Там стреляют со всех сторон. А потому, нет смысла искать виноватых. Очевидно лишь то, что жизни пострадавших гражданских на совести не только военных, но прежде всего политиков. Политики в Москве виноваты буквально в каждой смерти потому, что отдали преступный приказ о нападении на Украину, а политики в Киеве — поскольку восемь лет подряд вели не менее преступную войну против своих мятежных регионов, отказываясь не только выполнять ими же подписанные договоренности, но даже вести прямой диалог с представителями сепаратистов.
Жизнь украинцев имеет значение. И не важно, на какой стороне они находятся — ментально, или с оружием в руках. Однако не меньшее значение имеют условия, в которых будет проходить их жизнь после войны. Когда вернётся и вернётся ли в жизнь украинцев самое необходимое — крыша над головой, вода, свет, тепло. Будут ли восстановлены рабочие места, мосты, дороги, индустриальные объекты. Все то, что сегодня, отступая, уничтожает украинская армия. Ведь не зависимо от того кто победит и какие силы будут править на той или иной территории, жить там будут все равно украинцы. И каждый взорванный мост и дамба — это создание украинцам невозможных условий в будущем. Хоть при НАТО, хоть при Путине. И разговоры о том, что когда победят условные наши, заграница (Москва, Брюссель, Вашингтон) безвозмездно восстановит инфраструктуры, звучат смехотворно. Так не бывает, и жить на благотворительные пожертвования получается только у мошенников, эти пожертвования распределяющих.
Жизни людей имеют значение даже на войне. Понять и принять этот постулат чрезвычайно важно, но свыкнуться с такой мыслью трудно. Наши представления о войне замешаны на героике Великой Отечественной. Даже тех, кто покрыл свое тело с ног до головы рунами и свастиками и пошел служить в Азов, на войну смотрят через ту же советскую призму. А потому каждый город — будь то пригороды Донецка в 2015 году, или Мариуполь в 2022м, — превращается защитниками в Сталинград. За исключением, разве что, Славянска, который группа Стрелкова сдала, не вступая в бой с противником (за что Стрелков впал в немилость у российских пропагандистов), и Дебальцево, который украинские войска оставили, чтобы спасти большую военную группировку. И все — далее лишь стояние на смерть.
Такой подход достоин уважения, но смысл он имел тогда, когда на кону стояло выживание в целом славян (согласно идеологии захватчиков они подлежали уничтожению), а также будущее уникального, построенного на реальном народовластии, а не на принципе частной собственности государства рабочих и крестьян. Сегодняшние Украина и Россия похожи как две капли воды, и отличаются друг от друга лишь своей готовностью координировать свою повестку в Брюсселе и Вашингтоне. Вот только какое это может иметь значение, когда речь идет о жизни простого украинца?! Тем более, что кто бы не победил, жить он будет в нищете, в то время, как разного рода начальники будут чувствовать себя небожителями.
И если говорить о европейском подходе в эпоху второй мировой, то героике официальной советской пропаганды можно противопоставить пример Франции, капитулировавшей, но сохранившей при этом достоинство, и благодаря квелому во всех отношениях сопротивлению, даже вписавшаяся в число победителей. А ещё Румынии, своевременно сменившей сторону, и оказавшись таким образом в числе победителей, отжавшей у менее проворной Венгрии спорные территории.
Но на мой личный взгляд, лучшим из примеров является судьба лидера эстонских коммунистов 1930х Иоханнеса Лауристина — человека, который лично стоял за решением парламента Эстонии о вступлении в СССР, и дочь которого Марью Лауристин основала в середине 80х Народный Фронт Эстонии, обеспечивший выход Эстонии из СССР. Товарищ Лауристин погиб в Таллинском порту во время эвакуации, однако, как утверждала его жена Ольга Лауристин — бывший народный комиссар и министр социального обеспечения ЭССР (1944—1947) и министр кинематографии ЭССР (1947—1951), причиной гибели стал не подрыв его бронекатера в акватории порта, а расправа над ним из-за отказа выполнять приказ по уничтожению инфраструктуры Эстонии:
«Однажды Йоханнес пришел домой сильно взволнованным. И сообщил, что получил от Сталина приказ сжечь все, что можно, чтобы наступающему врагу досталась только выжженная эстонская земля. Он сказал, что никак не может выполнить этот приказ – ведь мы еще вернемся сюда! Я уверена, что агенты донесли об этом Сталину. Лауристин жизнью поплатился за то, что отказался выполнять этот приказ… В эвакуацию мы действительно собирались. Должны были уходить на корабле. Но в последний момент Лауристина вызвали кагэбэшники, или как они там назывались, объяснив, что председатель правительства нуждается в повышенной безопасности, поэтому должен уходить на отдельном военном корабле. Эти корабли стояли на рейде. На один из них Лауристина отправили на катере. Однако на корабль он так и не попал. Выстрела никто не слышал, трупа тоже не нашли. Но никто его с тех пор не видел…»
Эта история четко демонстрирует разницу европейского и евразийского подхода. Первый строится на заботе о людях и их будущем, второй — на символических вещах, имеющих большее значение, чем человеческая жизнь. Мы, как либералы, однозначно на стороне европейского подхода — ибо нам, не зависимо от того, кто будет у власти, предстоит жить среди того, что останется после войны — «мы ещё вернёмся сюда», рассуждал европеец Иоханнес Лауристин. Увы, сколько бы в нашей и российской прессе ни писали о «мяснике» маршале Жукове, о закидывании немцев трупами, сколько бы критики с либеральных позиций ни звучало, на деле россияне и украинцы воюют по- жуковски — не щадя живота, до последней капли, не жалея ни мирных жителей, ни инфраструктуры. Не буду судить, хорошо это, или плохо, однако очевидно, что в вопросах войны и украинцы, и россияне были, есть и остаемся твердолобыми сталинистами, и жизни людей для нас имеют меньшее значение, чем государство и его символы.
