На рубеже тысячелетий жители Украины и европейской части России начали массово подключать интернет, который стал достаточно быстрым для того, чтобы доставлять мультимедийный контент. Был даже некоторый переходной период, когда люди, имеющие доступ к широкополосной сети, делали деньги, распространяя самодельные CD. Главным спросом у публики, разумеется, пользовались порнография с музыкой, но и сборники анекдотов, смешных картинок и коротких видео ужасного качества также были популярны. Эпоха интернет-мемов начиналась ещё до того, как среда для их распространения была готова. Одним из старейших мемов стал ‘Чумазик’ или даже ‘Донецкий Чумазик’.
Источником мема стал вырезанный из теленовостей короткий ролик, где человек в поношенной робе жаловался на невыплаты зарплаты, а на заднем плане в кадре внезапно появлялся другой работник с вымазанным в грязи лицом и как будто в состоянии сильного алкогольного опьянения. Его-то интернет и окрестил «Чумазиком». Действующие лица были похожи на покрытых угольной пылью шахтёров, чей образ тогда был ещё силён в общественной памяти после массовых забастовок на Донбассе начала 90-х гг, что создало стойкий ассоциативный ряд Чумазик-алкоголь-русский-шахтёр. Таким этот образ и попал в большой англоязычный интернет. Заодно возникла ассоциативная связь с культивировавшимся ещё в СССР образом трудового шахтёрского Донбасса. Как это всегда бывает с мемами, уже не играло роли, что в действительности на видео не шахтёры, а работники заготовки свеклы, действие происходит не где-то в Донецкой области, а в России, что Чумазик не пьяный, а больной человек с тяжёлым ДЦП, которого настоящие сотрудники подкармливали из милосердия.
Конечно, говорить, что образ Чумазика оказал сколько-нибудь решающее влияние на дальнейшую судьбу региона было бы жестокой натяжкой. Тем не менее, он является хорошей иллюстрацией процессов разделения украинского общества. Инаковость населения региона провозглашалась задолго до войны в той или иной форме с обеих сторон, которые тогда ещё не были сторонами. Одни могли говорить об особой трудолюбивости и твердом шахтёрском характере («Донбасс никто не ставил на колени»), другие называли население региона малокультурными грязными алкоголиками, готовыми недорого работать в тяжёлых условиях. В политической пропаганде первое широкое распространение образ «чумазика» получил во время Майдана-2004, когда за президентский пост соперничали бывший губернатор Донецкой области В.Янукович и В.Ющенко, провозгласивший поход к европейской демократии под знаменем этнического украинского национализма.
К настоящему моменту это разделение пришло к логической завершению в виде отказа признавать жителей другой стороны линии разграничения за людей. В Украине закостенело представление мятежного населения как на быдло, как типичных чумазиков. Например, сериал «Гвардия» (2015-2017) о действиях украинских разведчиков в ДНР так и показывает местных, как плохо одетых идиотов, готовых записаться в боевики за бесплатную водку. Объяснение, почему Украина не могла просто разогнать таких горе-вояк, строилось на участии российских военных кураторов, спецслужбистов и пророссийских предателей в рядах самой украинской власти.
В ДНР картина инаковости рисовалась несколько затейливей. Здесь ещё до Майдана-2013 была популярна идея реформирования Украины в федерацию, что оправдывалось правами на сохранение культурных особенностей и поддержание традиционных экономических связей с РФ. Выступления на Майдане, свержение Януковича и сопровождавшееся этим насилие были однозначно истрактованы как готовность их украинских противников к террору. Сакральная жертва, оправдавшая сложности вооружённой борьбы за отделение от Киева, была принесена не на Донбассе, а в Одессе, когда 02.05.14 противники майдана сгорели в доме Профсоюзов. Эта травма несправедливости насилия, которое на них обрушилась только за желание культурной обособленности, позволила выдвинуть тезис о том, что Киевский режим бесчеловечен. В противоположность ему мятежные республики сохраняют гуманизм и борются с украинским фашизмом, причём значительная часть Украины их поддерживает но вынуждена молчать из-за жестоких репрессий. Как писали в одном популярном тексте 2015-го года, «Я лучше пожизненно буду сидеть в тюрьме, чем стрелять в безоружных сограждан и разрушать их жилища. Нет такой цели, ради которой я, житель Донецка, выстрелю в дом, где мама кормит грудью младенца».
В поддержку этой линии при первом руководстве республики проводились антивоенные акции, концерты солидарности с пострадавшими в Одессе, были запущены программы медицинского обслуживания для приезжих с подконтрольной Киеву части Украины, по которым проводились дорогостоящие операции и серьёзное лечение. Однако сепаратистские лидеры первого периода были либо убиты, либо изгнаны из республик, а новое, целиком зависящее от Москвы, руководство стало отходить от гуманистического пафоса, всё больше обращаясь к идее «русского мира» уже как русского этнического национализма. Как недавно сказал глава ДНР Денис Пушилин, «мы должны освобождать Одессу, Харьков, Херсон и другие города, поскольку они построены русскими людьми». О тех, кто живёт в этих городах сейчас, он не упомянул.
Вообще, сразу после майдана на Донбассе существовала линия не на сепаратизм, а на «восстановление конституционного порядка на всей территории страны». Она опиралась на решения съезда депутатов всех уровней в Харькове. Именно под предлогом претворения в жизнь решений этого съезда и были захвачены здания местной администрации. Непризнанные республики, таким образом, могли разыграть сценарий противостояния КПК и Гоминьдана в Китае. Возможно, если бы эта линия возобладала, притязания руководства сепаристов выглядели бы сейчас намного серьёзнее как для населения Украины, так и для многих сил остального мира, которые бы не были поставлены перед необходимостью оправдания сепаратизма, а могли бы выбирать, какой из осколков Украины считать легитимным. Однако Москве хотелось забрать Крым, и не хотелось сохранять Украину. В одном из интервью свергнутый Янукович рассказывал, что ещё во время майдана обращался к Путину за помощью в подавлении протестов вроде той, что была оказана правительству Казахстана в январе этого года. Эта просьба осталась без ответа, а население региона, и особенно местные представители силовых органов, которые, то ли из трусости, то ли по глупости, решились на самовольный отказ от собственного государства, стали и в России восприниматься как чумазики, пусть и вызывающие искреннее сочуствие.
Публично российская власть поддерживала гуманитарное отношение к населению региона, однако официальных заявлений о том, что он будет принят в состав РФ, она никогда не делала. Громкие слова о воссоединении, защите русских людей и тому подобном доносились устами по определению безответственных блогеров и пропагандистов. Ожидания участников референдума на «Крымский вариант» (бескровной перехват власти, признание «независимости» региона и его молниеносное включение в состав России) никогда не поддерживались на уровне высоких официальных заявлений. Сам же Путин в марте и апреле четырнадцатого года в своих обращениях просил референдумы о независимости отложить. Тем не менее, внутри ЛДНР публичные предупреждения о том, что никакого «крымского варианта» не предполагается, а все разговоры об этом есть лишь туманные намёки и пожелания политиков разной степени одиозности были чреваты похищением и пытками.
Помимо этой линии, в РФ неявно проводилась и другая, говорившая о невалидности населения региона для включения в Россию на общих основаниях. Объяснялось это тем, что на Донбассе люди слишком испорчены «политическим украинством», и для обоснования этого тезиса использовались результаты украинского референдума-1991-го, на котором подавляющее большинство населения высказалось за независимость. Также по сети гуляли сообщения о неких закрытых социологических опросах накануне аннексии Крыма, которые, якобы, показали недостаточную заинтересованность населения региона к отделению от Украины.
Наличие двух этих линий позволяло Москве держать непризнанные республики в неопределённом статусе сколь угодно долго, манипулируя ими в своих интересах. Россия, с одной стороны, финансировала многие социальные выплаты, поставляла газ для отопления, отправляла так называемых кураторов для надзора за разными отраслями экономики и социальной сферы. С другой стороны, она совершенно не спешила в снятии таможенных препон, поддержки промышленности или ускорения предоставления гражданства. Недаром некоторые журналисты из ОРДЛО возмущались, что во вновь захваченном Херсоне российские паспорта выдают просто так, хотя процедура их получения в самом Донецке до сих пор не очень легка. Это привело к ситуации, когда указания из Москвы стали обязательными для руководства республик, но при этом сами республики никоим образом не были включены в политические процессы России в смысле возможностей апеллировать к договорённостям или выдвигать требования. Россия всегда могла сказать, что ничего донбасским не обещала.
Недавно в крупных пророссийских telegram-каналах, стали появляться шутки типа «отправить в ДНР». Это эвфемизм для слово «убийство», поскольку подразумевается, что в сепаратистской республике официально нет моратория на смертную казнь. Отправлять предлагают представителей «пятой колонны» и «национал-предателей» самой России. Разумеется, это говорится на том же уровне ответственности, что и намёки о присоединении ЛДНР к России после референдумов о независимости. Если в мятежных республиках относятся к этим разговорам всерьёз и готовы действовать, то почему бы РФ не воспользоваться их желанием? Если выразиться грубее, то раз уж чумазики хотят мараться ради интересов России, то им предоставят такую возможность. Правящему классу России выгодно иметь в своём распоряжении таких исполнительных клиентов, на которых всегда можно свалить ответственность. Конечно, это возможно только, если ЛДНР и далее будут оставаться в неопределённом слабопризнанном статусе, какими бы успехами ни увенчалась российская кампания против Украины.
Сейчас, после февраля 22-го года, Донецк переживает новую драматическую ломку образа самих себя. Ранее, усилиями российских и доморощенных пропагандистов там бытовало мнение, что прекращение угрозы обстрелов и вхождение в состав России зависит исключительно от воли России, а вступление в войну российской армии приведёт к быстрому разгрому ВСУ. Когда же войска ЛДНР и РФ освободят от «украинских оккупантов» территории всей Донецкой и Луганской областей, население встретит их с радостью. Тогда граждане республик смогут позволить себе быть великодушными и по лекалам культа Победы в Великой Отечественной войне воспроизведут подвиг героических предков. Эти приятные мечты были жестоко развеяны реальностью.
Украинская армия в Мариуполе сопротивлялась не пару дней, а 3 месяца. Захваченные города вроде Северодонецка или Попасной были взяты ещё позже и в ходе штурма разрушены даже сильнее, чем Мариуполь. Там нет электричества, воды, газа и связи, и как нет и людей. Постоянные обвинения ВСУ в том, они прикрывается жителями, как живым щитом, уже перестают работать и требует какой-то новый рефлексии. Реальность совершенно противоречит пафосу последних 8 лет о том, что убивать мирных жителей и разрушать города для достижения политических целей может только фашистский режим вроде украинского. Сейчас жертвы, вызванные действиями российской армии вместе с милициями ЛДНР, намного превышают, те в которых так яростно обвиняли Украину. Привыкшие считать себя жертвами оказались в роли разрушителей и не нашли ничего лучше, чем держаться за тезис своей инаковости, только сейчас отличие заключается не в большей гуманности, а в верности традициям и «русскому миру». Страдания жителей Украины объясняются их виной в поддержке бесчеловечной украинской власти, которая обстреливала и блокировала ЛДНР. Это говорится так, как будто в уничтоженном Северодонецке не проходил тот же самый референдум об отделении от Украины и как будто окончательное положение линии разграничения определялось особыми духовными качествами населения, а не рельефом местности, плотностью застройки и порывами «северного ветра» (так эвфемистично называли необъявленное вмешательство российских войск под Иловайском и Дебальцево в 2015-м).
Находясь в подвешенном статусе все эти 8 лет, ОРДЛО привыкла видеть в благорасположении Москвы единственную гарантию сохранения какого-то подобия нормальной жизни. Страх потерять и её, оставшись один на один с Украиной, вынуждает донецких соглашаться на всё, что оставляет им эту связь с Россией. Ради этого пришлось принести в жертву представление о собственном гуманизме и моральном превосходстве. Ради того, чтобы Москва не бросила, стали допустимы любые жертвы среди врагов, а врагами стали люди, о страданиях которых под пятой киевского режима говорилось столько лет. Однако Россия может совершить последний акт в трагической цепи ошибок и предательств доверившихся ей чумазиков.
Как бы российские пропагандисты ни старались уверить, что общество едино в поддержке политики Путина и правительства, общественное недовольство нарастает. Падение уровня жизни из-за санкций, ужесточение внутреннего режима, неуверенность перед завтрашним днём в России прорываются грозными знаками. То чеченский подросток с криками «Слава Украине» разобьёт в московском бутылку водки, то список уехавших и ошельмованных «национал-предателями» представителей культурной интеллигенции начинает неприлично превышать список оставшихся, то публика на концерте М.Елизарова восторженно подхватывает строчки «мёртвый президент — лучший президент». Рано или поздно это может привести к заметным антиправительственным выступлениям. Особенно это вероятно, если надежды Москвы на отступление Запада зимой из-за энергетического кризиса не оправдаются и война затянется на следующий год. В этот момент действующий в РФ режим не сможет вполне доверять своей полиции и у него появится соблазн привлечь к разгону демонстраций лояльных головорезов: закалённые на войне в Украине отряды чеченцев, казаков, наёмников Вагнера, и, конечно же, донецких чумазиков. Им-то после фильтраций своих же, по сути, родственников в Мариуполе, какие-то москвичи уж точно не родные, а вполне себе классовый враг.
Здесь нужно учесть, что бойцы из ОРДЛО неизбежно увидят в таких выступлениях повторение Майдана, которым они так травмированы. Разгон выступлений, особенно если в нём будут принимать участие имеющие жестокий боевой опыт военные из Донецка, вероятнее всего, будет сопровождаться самым неприглядным кровопролитием. И тогда получится, что приезжие люди с неизвестным статусом бьют москвичей, питерцев, екатеринбуржцев на их собственных улицах на глазах их родных. Как и в случае с «избиением студентов» в Киеве, после которого протесты на Майдане приобрели насильственный характер, ответная волна общественного возмущения в России имеет все шансы снести политический режим. В этот момент у победившей в России власти будут соблазн и возможности закрыть донбасский кейс и попытаться свалить всю ответственность на Путина и донецких чумазиков, которые так ничего и не поймут.
А что могут понять люди, чьи интересы не просто игнорировались всеми участниками процесса, но сознательно приносились в жертву? И это, пожалуй, самое страшное. Начав с представления об отдельности от остальной страны, вы поддержите тех, кто захочет считать вас чумазиками, ведь всякий расизм имеет социальную природу, а на социальной лестнице всегда есть кто-то ниже, а кто-то выше вас. И как бы вы не пытались быть морально выше противника, до тех пор, пока вы не признаёте в нём таких же людей, как и вы, все ваши усилия останутся ничтожны.
