Президент Эритреи, читающий Мао, раньше казался реликтом. Теперь Иссаяс Афеворк на подъеме.
В 1967 г., в разгар «культурной революции» Мао Цзэдуна группа молодых эритрейских студентов позировала для фотографии на окраине китайского Нанкина. Эритрейцы, чья крошечная страна была аннексирована Эфиопией пятью годами ранее, готовились стать партизанами, чтобы отвоевать ее независимость. По фотографии нетрудно и догадаться, кто из них в итоге станет лидером. Стоящий сзади Иссаяс Афеворк возвышается над своими товарищами и их китайскими кураторами, которые преданно сжимают в руках экземпляры «Красной книги». Скрестив руки, он смотрит прямо в камеру с недоуменным выражением лица.
С тех пор как была сделана эта фотография, Китай превратился в сверхдержаву. Нанкин застроен торговыми центрами, а на месте скромных домов на заднем плане выросли огромные небоскребы.
Эритрея же, напротив, словно застряла во времени. Это не только одна из беднейших стран мира, но и гигантская тюрьма, из которой ежегодно пытаются бежать легионы отчаявшихся молодых людей. Эксперты называют ее «Северной Кореей Африки».
Можно было бы ожидать, что этот высокий бывший студент — единственный президент Эритреи после обретения страной независимости — будет вычеркнут из анналов истории. Но благодаря своей хитрости и безжалостности, а также ужасным гражданским войнам, охватившим более мощных соседей Эритреи — Эфиопию и Судан, Иссаяс стал местного значения авторитетом.
За ним ухаживают более видные лидеры. В мае в Пекине ему был устроен прием с красной дорожкой и всеми военными почестями. В июле он прилетел в Москву, чтобы встретиться тет-а-тет с Владимиром Путиным. В феврале он был тепло встречен в Кении президентом Уильямом Руто, который убедил его вернуться в региональный торговый блок, который он по личной прихоти покинул 15 лет назад.
Иссайас и два его товарища сделали одинаковые татуировки в виде буквы E, означающей Эритрею. Через несколько лет одного из друзей он казнил.
Однако для Запада, да и для всех, кто заботится о правах человека, он остается изгоем и источником проблем. На фестивалях, организованных этим летом в честь 30-летия независимости Эритреи, полиция Германии, Швейцарии, Швеции, Норвегии, Израиля, Канады и США была поражена жестокостью столкновений между сторонниками и противниками правительства Иссаяса. В результате столкновений пострадали десятки полицейских.
Очевидно, что Иссайаса больше нельзя просто игнорировать.
77-летний Иссаяс соответствует большинству классических критериев «диктатора»: он посадил в тюрьму бывших коллег и журналистов. Он нейтрализовал возможных военных соперников, заблокировал создание политических партий, выхолостил парламент и так ни разу и не провел общенациональных выборов.
Однако, чем он не похож на своих африканских коллег-диктаторов, так это своей скромностью. Иссаяс стремится соответствовать образу «человека из народа», и этим чрезвычайно гордится, избегая любой показухи. На саммиты с Си Цзиньпином и Путиным он хоть и надевает костюмы, но дома чаще всего ходит в пиджаках с короткими рукавами и сандалиях с открытыми носками. Его супруга также отличается скромностью. Когда она принимала в семейном доме премьер-министра Эфиопии Абия Ахмеда, то была одета в спортивный костюм на молнии. У Иссайаса железная хватка, которой он прочно держит власть. Но в то же время, его портреты не расклеены по всей стране, а подчиненные не тратят времени на создание культа личности. «Исайяса не интересуют ни роскошные бренды, ни личное богатство, ни атрибуты власти», — говорит Дэн Коннелл, эксперт по Эритрее, неоднократно беседовавший с президентом. «Единственное, что его интересует, — это власть».
Иссаяс родился в 1946 году на окраине Асмары. Этот город, расположенный на труднопроходимом плато, отделяющем королевство Абиссиния, не имевшее выхода к морю, от Красного моря. Город стал столицей Эритреи после того, как Италия, захватившая в 1890 году полосу прибрежных земель, решила перенести управление своей первой африканской колонией в крутые горные районы.
В течение следующих нескольких десятилетий самые талантливые архитекторы Италии приступили к работе, проектируя модернистские палаццо и кинотеатры в стиле ар-деко, прокладывая усаженные пальмами аллеи, пьяццы и фонтаны. В 1935 г. Бенито Муссолини использовал этот город как плацдарм для вторжения в Абиссинию (старое название Эфиопии).
К моменту рождения Иссаяса Италия и Германия проиграли Вторую мировую войну, и Эритрея находилась под контролем британской армии. Англичане считали колонию нелепым «белым слоном» и стремились передать ее в руки США. В культурном отношении бывшая итальянская колония была разделена между православными христианами, которые хотели быть частью Эфиопии, и преимущественно мусульманским движением, выступавшим за независимость. В 1952 г. ООН попыталась угодить всем, сделав Эритрею частью федерации с Эфиопией. Эритрейцы приняли небесно-голубой флаг в знак уважения к международному органу, предоставившему им эту автономию.
Революционную карьеру Иссаяса можно рассматривать отчасти как бунт против поколения его родителей. Его отец, работавший в эфиопской государственной табачной компании, принадлежал к партии, выступавшей за полное объединение Эритреи с Эфиопией. Его дядя Соломон Абреха, убежденный националист, был губернатором северной эфиопской провинции Волло: впоследствии он стал одним из 60 чиновников, казненных в результате захвата власти в Эфиопии военной хунтой в 1980-х годах.
Мать Иссаяса имела тиграйское происхождение, что его смущало. Иммигранты из Тиграя, бедного эфиопского региона, расположенного к югу от Эритреи, как правило, занимали в Асмаре самые низкие должности: уборщиков улиц, горничных и работников секс-индустрии. Семья Иссаяса относилась к среднему классу, однако его бабушка, с которой он был очень близок, зарабатывала на перегонке и продаже медовухи — занятие, далеко не респектабельное в глазах консервативного горского общества. Знакомые детства вспоминают, что, когда Исайас с друзьями возвращался из школы, он ускользал и тайком проникал в дом семьи через заднюю калитку.
Те, кто побывал в горном убежище Народного фронта освобождения Эритреи (EPLF), были поражены, обнаружив сложную сеть траншей, фармацевтических лабораторий, школ, комнат для гостей и даже больницу — большая часть всего этого была вырыта под обычной скалой.
Между тем, за пределами его маленького мирка школьников разворачивалась более серьезная драма. В то время Эфиопией правил император Хайле Селассие, который, согласно условиям договора о федерации, должен был уважать автономию Эритреи. Вместо этого он медленно превратил маленькую страну в вассальное государство, запретив политические партии и заставив школы перейти с языка тигринья, на котором говорило большинство эритрейцев, на амхарский — язык имперской Эфиопии.
В 1962 г., когда Иссаясу было 16 лет, Эфиопия официально аннексировала Эритрею, что дало Хайле Селассие долгожданный выход к морю. Эритрейцы чувствовали себя преданными: мир стоял в стороне, когда их народ превращался в граждан второго сорта в отчаянно бедном африканском государстве.
Иссаяс поступил в университет в Аддис-Абебе, столице Эфиопии, чтобы изучать инженерное дело. Здесь он столкнулся с высокомерием по отношению к эритрейцам, которое особенно бросалось в глаза в поведении правящего народа Эфиопии — амхара. Этот опыт оставил в нем на всю жизнь недоверие к людям с высшим образованием. Это также способствовало его тяге к политической активности. В университетском городке было неспокойно: студенты левых взглядов, возмущенные феодальными условиями Эфиопии, требовали перемен.
«Если вы проявляли признаки независимого мышления, вас могли выделить для сеанса самокритики, на котором вы подвергались личным нападкам».
Иссиас заразился революционным духом. Через год он бросил учебу и отправился в Судан, чтобы вступить в Фронт освобождения Эритреи (ELF) — движение за независимость, которое совершало налеты на эфиопскую армию и полицию. Этим путем шли многие эритрейские молодые люди, но, вступив в организацию, они обнаружили, что ее раздирают разногласия между мусульманскими жителями низин и христианскими жителями гор. Разочаровавшись, Иссаяс с двумя товарищами заговорили о создании тайной отколовшейся группы. Они сделали одинаковые татуировки в виде буквы E, означающей Эритрею. Через несколько лет Иссаяс казнил одного из них, а второй, как предполагается, умер или гниет в одной из его тюрем.
В 1967 году несколько бойцов были отобраны для поездки в Китай, где проходили военную и политическую подготовку у революционеров Мао. Среди них был и Иссайас.
В Нанкинском военном училище, вспоминает один из партизан Месфин Хагос, лекции были самыми разнообразными: от теоретических — «как мобилизовать народ, как создать авангардную партию для руководства борьбой, как создать народную армию» — до сугубо практических. Новобранцы, в частности, узнавали, «как изготовить взрывчатку, используя исключительно местные материалы, как заложить мину, как взорвать мост».
Это была эпоха революционного туризма. Под пристальным наблюдением принимающей стороны, эритрейских новобранцев возили на родину Мао, место его исторического заплыва по реке Янцзы и на Великую Китайскую стену. «Все, кто побывал в Китае, были очень впечатлены этим событием», — говорит Месфин. «Мы были очень молоды, поэтому это оставило глубокое впечатление. Дело не только в том, как с нами обращались наши китайские наставники, но и в том, какие ожидания они возлагали на нас, что, по их мнению, мы будем делать дальше».
Этот опыт оставил у Иссаяса на всю жизнь привязанность к Китаю, вкус к мутаю, местной выпивке, и полезную схему устранения противников. Говорят, что он навязчиво читает книги о Мао и о себе.
У меня есть его фотография, сделанная в подземном бункере… и за его спиной вы можете увидеть книжный шкаф, полный китайских книг, изданных московским издательством «Прогресс Пресс», — говорит Дэн Коннелл. «Но наибольшее влияние оказали именно военные труды Мао».
Вернувшись в Африку, Иссаяс обнаружил, что ELF поглощен внутренними разногласиями: позже он жаловался, что организация была настолько сосредоточена на фракциях, кланах и религии, что ее сотрудники «никогда не говорили об Эритрее».
Его министры собирались, чтобы встретиться с Иссаясом после поездки за границу, но он просто проносился мимо них, заставляя их расспрашивать журналистов, чтобы узнать, как все прошло
Иссаяс и его единомышленники скрылись, создав группу, которая со временем объединилась с другими отколовшимися от нее отрядами и стала Народно-освободительным фронтом Эритреи (EPLF). Это было марксистское движение, к которому впоследствии присоединились шесть его братьев и сестер. Ожесточенная гражданская война между ELF и EPLF продолжалась до тех пор, пока первый не был вытеснен в Судан. EPLF стала триумфатором как основное движение, противостоящее Эфиопии.
Первым генеральным секретарем EPLF был Ромодан Мохаммед Нур, еще один боец, прошедший китайскую подготовку, но настоящим командиром был признан Иссаяс. «Он был умным, трудолюбивым, решительным во всем, а нам это было необходимо на фронте», — вспоминает Месфин.
«Борьба», как ее называли, продолжалась еще два десятилетия. К 1978 году различные фронты освобождения контролировали 95% территории Эритреи. Но тут Менгисту Хайле Мариам, армейский офицер, свергнувший Хайле Селассие и ставший диктатором Эфиопии, разорвал связи страны с США и обратился к Советскому Союзу.
Москва направила в район Африканского Рога тяжелое вооружение, и EPLF была вынуждена провести «стратегический отход» — еще одно понятие, которое Мао бы однозначно одобрил, — отступив на отдаленную базу в горах, где ее члены перегруппировались.
«Исайас чувствовал себя униженным», — говорит Паулос Тесфагиоргис. «TPFL подшучивали над ним, и он не мог этого терпеть».
В период своего расцвета десятки тысяч людей были вовлечены в деятельность теневого государства, скрытого в горах Рора, среди кактусов эуфорбии и саженцев дикой оливы. Те, кто посещал горное убежище EPLF, с удивлением обнаруживали сложную сеть траншей, фармацевтических лабораторий, школ, комнат для гостей и даже госпиталь — все это было вырыто под скалой, чтобы укрыться от постоянных бомбардировок эфиопских самолетов. Бойцы выходили на поверхность и занимались своими делами по ночам, а в опасные дневные часы спали.
Теоретически это был коллектив единомышленников, нацеленный на завоевание независимости от Эфиопии и установление демократии. В реальности Иссаяс использовал хрестоматийную маоистскую тактику раскола своих противников, создав тайную авангардную партию, принимавшую все ключевые решения, и поощряя заседания по «самокритике» как способ подавления инакомыслия.
EPLF управлялась как «полицейское государство», — вспоминает Хебрет Берхе, бывший посол Эритреи, которая начинала свою карьеру в качестве одной из женщин-бойцов группировки. Переход от подпольной работы в Асмэре к боевым действиям в полевых условиях стал для нее шоком. «Если вы проявляли признаки независимого мышления, вас могли выделить для сеанса самокритики, на котором вы подвергались личным нападкам в присутствии стажеров — после этого никто не хотел с вами встречаться».
По словам Хебре, Иссаяс с особым подозрением относился к образованным людям в движении, которые могли бросить вызов его власти: на них навешивали ярлык «мелких буржуа».
Некоторые члены EPLF оказали сопротивление. В 1970-х гг. он пришел за ними, устроив две чистки, в ходе которых были осуждены и наказаны те, в чьей преданности он сомневался. Мусси Тесфамикаэль, один из первой тройки, вытатуировавшей на плече букву «Е», погиб во время последовавших за этим подпольных казней.
В 1980-х годах Иссаяс начал кампанию «трех привилегий», в рамках которой кадрам среднего звена предлагалось позорить своих начальников за пьянство, бабство и эксплуатацию своего положения. «Судебных процессов не было, только публичное позорище, но это было хуже всего», — вспоминает Месфин Хагос. «Если тебя унижают на глазах у твоих же солдат, как ты можешь быть командиром? И некоторые из тех, кто подвергся нападению, были его близкими друзьями». В этих обвинениях была своя ирония, поскольку сам Исайя имел репутацию агрессивного пьяницы, часто пускающего в ход кулаки.
При всем страхе, который он внушал, Иссаяс вызывал и восхищение. Товарищи помнят человека, который никогда не сидел на месте, а занимался каким-нибудь практическим делом — готовил еду, строил убежище, ремонтировал стену окопа, или учился. Возможно, компенсируя прерванное образование, он возвращался из поездок с кипами книг, которые призывал читать бойцов, создавал кружки для обсуждения социалистической теории, истоков сионизма или международных отношений.
Паулос Тесфагиоргис, возглавлявший Эритрейскую ассоциацию помощи, гуманитарное крыло EPLF, заметил такую же упорную решимость, когда дело дошло до освоения языков, необходимых Иссаясу для донесения своих идей. «Я увидел человека, который двигался очень, очень быстро. Когда я впервые встретил его, его английский был не очень хорош, но когда я начал приводить к нему журналистов, я увидел, что он начал использовать сложные слова для обсуждения гуманитарных вопросов с неправительственными организациями и правительственными чиновниками».
По словам Тесфагиоргиса, Иссаяс освоил арабский язык столь же быстро. «Он решил, что ему необходимо знать, что говорят в арабском мире. Уровень серьезной кропотливой работы был поразительным. Он постоянно работал, работал, работал. Его способность к обучению — независимо от того, пригодятся ли эти уроки на практике или нет, — необычайна».
В конце концов, именно крах коммунизма в Москве фатально ослабил эфиопский режим. Михаил Горбачев, последний лидер Советского Союза, в конце 1980-х годов свернул военную поддержку своих африканских стран-клиентов. Эритрейцы воспользовались этой возможностью и захватывали город за городом.
Эритрейцы обоих полов были вынуждены бросить учебу и семейные фермы, чтобы отправиться на учения в Саву, мрачный тренировочный лагерь в пустыне.
В мае 1991 г. EPLF разгромила эфиопскую армию и освободила Асмэру. Колонна грузовиков с молодыми бойцами проехала по усаженному пальмами центральному проспекту, и ее встретили плачущие и эйфоричные толпы. Это был необыкновенный момент. Не имея друзей и опираясь только на силу духа, революционная организация завоевала независимость Эритреи, победив одну из самых оснащенных армий Африки.
Оглядываясь назад, многие ветераны EPLF считают, что Иссаяс готовился к этому моменту еще тогда, когда начал «кампанию трех привилегий», которая оттеснила на второй план партийных старейшин. Оставшиеся командиры, получившие посты в правительстве после обретения независимости, чувствовали себя в осаде и в опасности.
Эритрейцы были не единственными, кто боролся с эфиопским правительством. В середине 1970-х гг. студенты и крестьяне региона Тиграй создали собственную повстанческую группировку под названием Народно-освободительный фронт Тиграя (PLFT). Ее лидер, выпускник медицинского колледжа Мелес Зенауи, обратился за помощью к EPFL, попросив более опытных бойцов. EPLF принял небольшое число тиграйцев на военную подготовку и направил несколько своих бойцов для обучения основам тактики партизанской войны.
Этот союз оказался плодотворным. Через четыре дня после падения Асмэры повстанческая коалиция, в которой доминировал PLFT, захватила Аддис-Абебу, положив конец марксистскому режиму Менгисту. В бронетанковой колонне, вошедшей в Аддис-Абебу, были танки советского производства, управляемые боевиками EPFL, которые превратили захват эфиопской военной техники в целое искусство.
Поражение Менгисту заставило Иссаяса почувствовать себя непобедимым: по его мнению, он был ответственен за освобождение не только Эритреи, но и Эфиопии. «В первые дни освобождения он говорил об отдельных лидерах TPL так, как будто они находились под его командованием. Он пытался направлять их, руководить ими — говорил от их имени», — вспоминает Месфин Хагос, назначенный министром обороны в новой администрации Эритреи.
На родине Иссаяс укрепил свои позиции. EPLF превратился в Народный фронт за демократию и справедливость (PFDJ), который быстро стал единственной легальной политической партией Эритреи. Аналогичная история произошла и с экономикой, в которой постепенно стала доминировать торговая корпорация Red Sea Trading Corporation, принадлежащая PFDJ.
На посту президента Иссаяс был не более коллегиальным, чем в бытность повстанцем. Эритрейский журналист Амануэль Эясу неоднократно наблюдал это в аэропорту Асмэры. Министры Иссаяса собирались, чтобы встретиться с ним после зарубежной поездки, но он просто проносился мимо них, заставляя их расспрашивать журналистов, чтобы узнать, как все прошло. «Информация для него — это сила, — говорит Амануэль, — поэтому он дает им очень мало».
На короткий период в конце 1990-х — начале 2000-х годов мир поверил в то, что Иссаяс — прогрессивный лидер. Он строил больницы, сажал миллионы деревьев на опустошенных склонах Эритреи и следил за тем, чтобы продовольственная помощь эффективно распределялась среди постоянно недоедающего населения. Билл Клинтон прославил его как одного из лидеров широко разрекламированного, но недолговечного «африканского ренессанса».
Однако отношения между EPLF и TPLF всегда были непростыми, несмотря на общность языка и целей их лидеров. Во время голода 1985 г. боевики Иссаяса перекрыли ключевую дорогу, по которой голодающие тиграйцы ввозили продовольственную помощь, и это тактическое решение эфиопы никогда не забыли и не простили.
В 1998 году Эфиопия и Эритрея вступили в войну. Поводом послужила ссора из-за крошечной пограничной деревушки Бадме, а причиной — обострение экономического соперничества и вспыльчивое руководство обеих сторон. Первые стычки быстро переросли в эскалацию, чему не способствовала прямолинейность Иссаяса (на гибель 12 эфиопских школьников от шальной эритрейской бомбы он ответил: «Это война»).
Уверенный в победе, Иссаяс не посоветовался со своими генералами относительно последующей военной кампании, отдавая распоряжения из своего кабинета, находящегося за сотни километров от фронта. Погибли десятки тысяч людей. После окончания боевых действий в 2000 г. значительная часть территории Эритреи оказалась под контролем Эфиопии. Иссаясу некого было винить в этом, кроме самого себя.
В телеграмме от 2008 года, опубликованной на сайте Wikileaks, американский посол назвал Иссаяса «человеком не в себе». Однако прогнозы о том, что он утратил свою значимость и скоро отправится в политический утиль оказались преждевременными
Позднее международная пограничная комиссия подтвердила многие территориальные претензии Эритреи, но коалиция в Аддисе, в которой доминирует TPLF, проигнорировала их. Международное сообщество, рассматривавшее гигантскую Эфиопию, а не маленькую Эритрею, как главную региональную державу, согласилось выступить в качестве гаранта, но не смогло настоять на демаркации.
Отношения «большого брата» и «младшего брата» между EPL и ЕPLF были перевернуты с ног на голову. Очевидная готовность Запада отмахнуться от Иссаяса как от раздражителя. В то время, он вынужден был ездить в Аддис-Абебу для обсуждения вопросов помощи и деловых возможностей с умным и обаятельным Мелесом. И это, по мнению современников, лежит в основе непримиримого отношения Иссаяса к Тиграю сегодня.
«Исайас чувствовал себя униженным, — говорит Паулос Тесфагиоргис. «ЕPLF подшучивали над ним, и он не мог с этим мириться. Он чувствовал себя полностью преданным международным сообществом, [что], конечно же, отражало давнюю историю предательства Эритреи».
Катастрофические результаты войны привели к тому, что давно сдерживаемая внутренняя критика стала выходить на поверхность. Ключевые министры сформировали «Группу 15-ти», которая выступила с открытым письмом, осуждающим неспособность Иссаяса принять надлежащую многопартийную конституцию и провести выборы. За шипением кофемашин Gaggia в кафе Асмары бывшие соратники открыто называли его «диктатором» и с удовольствием цитировали в независимых СМИ. На короткий миг казалось, что перемены неизбежны.
Иссаяс ждал. В сентябре 2001 г. террористы взорвали башни-близнецы в Нью-Йорке, и журналисты и дипломаты всего мира вдруг стали думать о другом. Тогда Иссаяс сделал свой ход. В ходе серии предрассветных рейдов его силы безопасности арестовали всех членов «Группы 15», находившихся в то время в Асмаре (кроме одного, который отказался от своих показаний). Вернувшись после медицинского обследования в Америке, министр обороны Месфин Хагос во время транзита через аэропорт Франкфурта узнал, что его паспорт аннулирован: он стал лицом без гражданства. Не имея возможности вылететь в Асмару, он отправился в изгнание в Германию.
С тех пор никто из арестованных не был найден ни живым, ни мертвым. Считается, что более половины из них умерли в тюрьме. Безжалостное обращение Исайяса со своими соратниками — мужчинами и женщинами, с которыми он воевал вместе, стало предвестником нового этапа его правления. Вскоре после этого он закрыл независимые СМИ. Многие церкви, считавшиеся магнитом для инакомыслия, были загнаны в подполье, а неправительственным организациям было предложено покинуть страну. В стиле антиинтеллигентских кампаний Мао, были проведены аналогичные меры против образованного класса. Университет Асмары был закрыт и заменен военными техническими колледжами.
Наиболее серьезным последствием пограничной войны стало введение бессрочной воинской службы. Эритрейцы обоих полов были вынуждены бросать учебу и семейные фермы, чтобы отправиться на учения в Саву, мрачный тренировочный лагерь в пустыне. Выучившись на солдата, они использовались в качестве одетых в камуфляж рабочих, которые на жаре рыли колодцы и строили дороги на жалкие государственные пособия.
Эта система, которую некоторые приравнивают к рабству, существует до сих пор. Принудительный труд может длиться годами — срок не ограничен. Тех, кто сопротивляется, арестовывают. Многие бежали из страны. По данным Human Rights Watch, число эмигрантов составляет десятую часть от всего населения страны, но точно сказать никто не может.
Потерпев поражение в пограничной войне, Иссаяс начал вести прокси-войны на более дальних рубежах. После того как в 2006 г. Эфиопия направила войска в Сомали для борьбы с джихадистской группировкой «Аль-Шабаб», Иссаяс вступил в конфликт на стороне джихадистов. Это обрекает Эритрею на почти десятилетние санкции Совета Безопасности ООН, включая замораживание активов и запрет на поездки в отношении PFDJ, Торговой корпорации Красного моря и вооруженных сил.
Оскорбления не утихали, но Иссаяс отказывался участвовать в дипломатических танцах, которые могли бы открыть доступ к иностранной помощи, и вышел из региональных координационных органов, поскольку, по мнению его критиков, он не мог в них доминировать. Он редко соглашался на встречи с высокопоставленными гостями или иностранными послами, если только они не были китайцами. (Китайское посольство в Асмаре, согласно американской телеграмме, раз в месяц присылало Иссайасу обед).
Эритрейские войска обвиняются в убийствах мирных жителей Тиграя, укрывавшихся в церквях, в использовании женщин в качестве сексуальных рабынь, в поджогах посевов, забое скота и разграблении предприятий.
При закрытых дверях президентского кабинета западные дипломаты прибегали к неуклюжим стереотипам, анализируя этого сложного и во всех смыслах уникального главу государства. В одном из телеграмм 2008 года, опубликованном на сайте Wikileaks, американский посол назвал Исайяса «не в себе». Однако прогнозы о том, что он утратит свою значимость и скоро отправится в политический утиль оказались преждевременными.
Начало конца «диких лет» Иссаяса было положено в 2012 году относительно ранней смертью Мелеса от рака крови. Лишившись своего блестящего лидера, все более непопулярная ТPLF начала терять контроль над правящей коалицией Эфиопии, которая сама была подорвана растущими волнениями среди этнических групп оромо и амхара.
Когда Абий Ахмед, бывший офицер разведки смешанного происхождения из племен оромо и амхара, был назначен премьер-министром, он решил восстановить отношения с Эритреей, одновременно вытеснив членов ЕPLF с руководящих постов в армии и органах безопасности. Униженные и находящиеся под угрозой судебного преследования, они отступили в Тиграй, свою родную провинцию.
В июле 2018 года в аэропорту Аддис-Абебы под яростными лучами солнца собралась толпа людей, чтобы посмотреть на посадку самолета. Его приземление ознаменовало окончание двухдесятилетнего противостояния между Эфиопией и Эритреей. Операторы забегали по асфальту, когда открывались двери, чтобы запечатлеть момент, когда Иссаяс ступил на эфиопскую землю. Когда президент прошел по красной ковровой дорожке, заиграл духовой оркестр; некоторые люди начали танцевать.
Для эритрейских телезрителей не сам факт визита Иссаяса в Эфиопию впервые за 22 года приковывал их к экранам телевизоров. Их приковала к экранам его улыбка. Когда эритреец ростом 170 см наклонился, чтобы обнять Абия Ахмеда, который моложе его на 30 лет и ниже на 7 сантиметров, Иссаяс, казалось, был близок к слезам радости. Когда позже толпа приветствовала его овациями, его лицо, обычно выражающее суровую решимость под внушительными усами, расплылось в ухмылке. Когда Абий вручил ему ключи от запыленного посольства Эритреи в Аддис-Абебе, этот человек, которого иногда называют «африканским Ким Чен Ыном», сиял от счастья.
Никто из нас не видел ничего подобного раньше», — говорит Хебре Берхе, его бывший посол. «Его лицо полностью изменилось. Все гадали, что это значит».
Последующие события представили ту поездку — и ту улыбку — в новом свете. На первый взгляд, речь шла о примирении: визит проложил путь к заключению ряда мирных соглашений между Эритреей и Эфиопией (за свою роль Абий впоследствии получит Нобелевскую премию мира). Однако сейчас аналитики задаются вопросом, не заключили ли Иссаяс и Абий на самом деле военный пакт, жертвой которого стал ЕPLF? В своем выступлении в том же месяце Иссаяс дал понять, что, по его мнению, для ненавистных «Woyane», как называют ТPLF в Эритрее, «игра окончена».
В ноябре 2020 г., после того как ТPLF настояли на проведении выборов, отмененных Абием на остальной территории страны, федеральная армия Эфиопии и тиграйские боевики вступили в войну. Иссаяс направил эритрейские войска, чтобы помочь своему новому другу разбить старого врага.
Первые пять месяцев Абий скрывал роль эритрейцев в боевых действиях, но в конце концов отрицать это стало невозможно. Иссаяс, как мы теперь знаем, не только приказал своим собственным войскам перейти границу с Тиграем, но и подготовил контингент сомалийских солдат, которые последовали за ними, и разрешил разместить импортные беспилотники в эритрейском порту Ассаб.
Война унесла, по разным оценкам, от 160 до 380 тыс. жизней мирных жителей. Каждая сторона совершала злодеяния, некоторые из которых были жутко зафиксированы на смартфоны и выложены в социальные сети. Но поразительно, как много преступлений числится именно эритрейскими солдатами. Большинство этих солдат, как и Иссаяс, говорят на языке тигринья. У некоторых из них есть дальние родственники в Тиграе. Тем не менее, эритрейские войска обвиняются в убийствах мирных жителей Тиграя, укрывавшихся в церквях, использовании женщин в качестве секс-рабынь, поджогах посевов, забое скота и разграблении предприятий в ходе операции, которая, судя по всему, была направлена на то, чтобы поставить на колени всю провинцию.
Когда он отдыхает, то предпочитает скромное заведение, которым управляла его бабушка, — придорожный пивной магазинчик «Сува».
В одном из страшных рассказов, переданных Human Rights Watch, рассказывается о том, как эритрейские солдаты — их можно было узнать по характерным пластиковым сандалиям — ходили из дома в дом в тиграйском городе и убивали мирных жителей. В одном из домов они расстреляли двух детей, а мать оставили в живых, закрыв за собой дверь, так что она полтора дня находилась в ловушке с их трупами.
«Эти несчастные молодые люди провели годы в Саве, где им промывали мозги, внушая их командирам, что во всех их проблемах виноваты woyane», — говорит Хебре. «Поэтому, когда командиры предложили им отомстить, они это сделали».
В конце концов, в ноябре 2022 г. было заключено мирное соглашение, по которому TPLF должен был сложить оружие, а Эфиопия — снова пустить в Тиграй гуманитарную помощь. Но в этом соглашении не было одного важного момента: в нем не упоминались эритрейские войска. Это ставит под вопрос дальнейшее развертывание войск.
«Иссаяс всегда считал переговоры и дипломатию признаком слабости», — говорит Коннелл, эксперт по Эритрее. «Для него никогда не существовало понятия «давать и брать». Если ты уступаешь, то это признак слабости».
Под давлением как Абия, так и внешнего мира Иссаяс неохотно вывел часть войск из Тиграя (хотя, по мнению экспертов, их меньше, чем утверждает эфиопское правительство). «Абий заинтересован в отношениях с Западом, а Иссаяс — нет», — говорит Коннелл. «Абий был невероятно наивен, но сейчас он начинает понимать, с кем имеет дело».
Асмара сегодня — очень странное место. Тем немногим туристам, которые попадают сюда, часто кажется, что они забрели на живописную открытку из прошлого, где бережно сохраняемые Fiat 500 все еще медленно проезжают мимо ослиных повозок. Они могут потягивать капучино в знаменитых барах с цинковыми крышами и пиццериях, участвуя в традиционной вечерней прогулке passeggiata (прогулка) — наследии итальянского колониализма. Кинотеатры в стиле ар-деко в этом городе, внесенном в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, по-прежнему работают, хотя связь в немногочисленных Интернет-кафе настолько медленная, что желающие воспользоваться Интернетом часто отказываются от него.
Одна из причин, по которой все это сохранилось в Асмаре в том, что открыть новый бизнес в здесь чрезвычайно сложно. Торговая корпорация Красного моря подавляет частных конкурентов и теперь управляет даже небольшими магазинчиками на углу, где эритрейцы по продовольственным карточкам покупают товары первой необходимости. Экономика, по признанию Иссаяса, «держится на волоске». Приток в страну иностранной валюты держится на золотых и калийных рудниках, а также подоходном налога, взимаемом с эритрейцев, живущих за границей, которым отказывают в выдаче паспортов или разрешении на посещение родных, если они его не платят.
В свои 80 лет Иссаяс может поздравить себя с тем, что пережил своих соперников: Хайле Селассие и Мелес Зенауи умерли. Менгисту находится в изгнании. Однако, хотя Иссаяс все еще может гордиться тем, что водит vip-гостей на прогулки по Асмаре, он опасается за свою безопасность и жизнь. В 2009 году лейтенант пытался застрелить его, а в 2013 году группа офицеров была близка к тому, чтобы устроить переворот. Согласно утечке дипломатической информации, во время обедов в ресторанах он обменивается тарелками с подчиненными. Его вкусы мало изменились за все время пребывания у власти. Когда он расслабляется, он по-прежнему предпочитает скромные заведения, которыми управляла его бабушка, — придорожные пивные сува, где он пьет вместе с рабочими, крестьянами и уборщиками улиц, а его телохранители нервно ждут снаружи.
Пока нет никаких признаков того, что Иссаяс сбавит обороты или умерит свои геополитические амбиции. «У него нет чувства меры», — говорит Давит Месфин, ветеран оппозиции. «Эфиопия — огромная страна, в десять раз больше Эритреи, богаче, могущественнее и пользуется поддержкой США. Но Иссаяс всегда считал, что может контролировать Эфиопию».
Эфиопия — огромная страна, географически в десять раз больше Эритреи, более богатая, могущественная, пользующаяся поддержкой США. Но Иссаяс всегда считал, что может контролировать Эфиопию».
Хотя в настоящее время Абий налаживает рабочие отношения с потерпевшей поражение TPFL, в прошлом месяце начались бои между его армией и националистическими силами Амхара, которые считают западный регион Тиграя исторически своим. Лояльность никогда не была сильной стороной Иссаяса, и аналитики подозревают, что эритрейские войска сотрудничают с этими бойцами ополчения, бывшими союзниками Абия: роман Абия и Иссаяса быстро затухает.
Иссаяс также видит выгоду в сближении с Путиным: Эритрея была единственной африканской страной, проголосовавшей против резолюции ООН, осуждающей вторжение России на Украину. Наградой Иссаясу стал визит министра иностранных дел России Сергея Лаврова, в ходе которого обсуждалось использование эритрейского порта и аэропорта в качестве стратегических транзитных пунктов.
Гражданская война в Судане, другом гигантском соседе Эритреи, предоставляет массу возможностей для вмешательства посторонних лиц, особенно тех, кто равнодушен к опасности эскалации. Наиболее известными являются наемники российской группы «Вагнер», имеющие глубокие коммерческие связи с одним из полевых командиров, борющихся за контроль над страной: Мухаммад Хамдан Дагало (известный как Хемедти), главарь ополчения, осуществлявшего геноцид в Дарфуре. Но роль Иссаяса в Судане может оказаться еще более важной. В прошлом он был близок к Хемедти. Однако в этом месяце он провел переговоры за закрытыми дверями с генералом Абдель Фаттахом аль-Бурханом, заклятым врагом Хемедти.
Отчасти Исайяс может быть склонен к новым зарубежным авантюрам потому, что ему необходимо найти занятие для 250 000 военнослужащих, получивших боевой опыт в Тигрее. Африканские режимы часто испытывают трудности с реинтеграцией армий, которые были поощрены за плохое поведение на чужой территории. На родине, в Эритрее, этим молодым людям практически нечем заняться. «Это очень большая сила, которая должна сидеть, наступая на пятки, в очень маленькой стране», — говорит Сара Воган, эксперт по Африканскому Рогу. «Это бомба замедленного действия».
Автор: Михаила Ронг
Перевод: Либерал
Источник: https://www.economist.com/1843/2023/09/28/the-surprising-triumph-of-africas-kim-jong-un
