В авторитетном Foreign Affairs, вышла статья о наследии Рональда Рейгана, которую Либерал решил представить читателям. По ходу изложения автор книги «Рейган: его жизнь и легенда» , Макс Бут, внезапно атаковал целое здание официального легендариума, принятого в постсоветских странах. Оказывается, с точки зрения респектабельного автора, СССР развалился вовсе не под весом своих экономических проблем. Да и вообще, чтение этого текста способно вызвать полемические бурления на любом русскоязычном политическом форуме. Однако целью этой статьи был, разумеется, не троллинг нашей публики. Очень похоже, что это ответный залп в идеологической битве за видение того, каким образом США должны проводить свою конфронтацию с Китаем. В этом смысле образ Рейгана рассматривается лишь как ролевая модель. Бут предостерегает, что верить в созданный пропагандистами прошлого поколения лубок верить не следует, и тем более, не следует базировать на нём реальную политику.
Статья и книга вышли в сентябре 2024, и совпало это с выходом на экраны фильма Шона Макнамары «Рейган», который как раз и рисует американского президента этаким крестоносцем без тени сомнений в своей миссии. Кино получило одну звезду зрительских симпатий на сайте «Гнилые помидоры». В общем, мы не станем просить вас посмотреть «Рейгана», а ограничимся пересказом сюжета. Согласно ему, молодой ФСБшник приходит к ветерану КГБ с вопросом – «почему мы проиграли Холодную войну»? В ответ получает лекцию о чудо-человеке Рональде Рейгане. В итоге он проникается настолько, что уносит с собой копию любимой Рейганом в детстве протестантской брошюры о Боге, и преступлениях советской России. Ибо, как объяснил старший коллега: «Люди не готовы умирать за коммунизм, или за деньги, но они готовы отдать жизнь за свою свободу, и за Бога». Чувствуете мощь изложения? Ну, Шон Макнамара — штатный автор каналов Disney и Nikelodion, известный такими фильмами как «Кошки против собак», и он вряд ли мог рассчитывать на успех в жанре политической биографии. Одно дело, фильм для детей и юношества, а другое – жизнеописание политика. Но возможно, это на наш снобский вкус. Голосуют же люди за магната из «Один Дома», голосуют и за школьного учителя из популярного сериала. Так и или иначе, смотреть это мы вас не просим, а вот статью предлагаем к прочтению
Республиканцы готовятся к победе Дональда Трампа на предстоящих в ноябре президентских выборах и занимаются разработкой стратегий и тактик в отношении наиболее важных для США проблем внутренней и внешней политики. Одной из таких проблем являются взаимоотношения с Китаем: Соединенным Штатам нужно продолжать сдерживать китайскую экспансию, ограничивать экспорт чувствительных технологий и при этом поддерживать права человека в Китае. В связи с этим многие консервативно настроенные эксперты предлагают использовать в отношении Китая стратегию Рональда Рейгана в отношении СССР. Более того, они называют конфронтационный подход Рейгана образцом для подражания. Консервативно настроенные эксперты, в числе которых такие известные в США фигуры, как бывшие советники Трампа по национальной безопасности: генерал Герберт Макмастер и Мэтт Поттингер, а также видный республиканец Майк Галлахер, сходятся во мнении, что, наследуя политике Рейгана в отношении СССР, «США не должны управлять соперничеством с Китаем, они должны его выиграть». За этой витиеватой фразой скрываются направления работы, изложенные в рассекреченных директивах по национальной безопасности, изданных в 1982 и 1983 годах советником Рейгана по национальной безопасности Уильямом Кларком. Директива номер 32 призывала Соединенные Штаты «препятствовать советскому авантюризму, заставляя СССР нести основную тяжесть своих экономических недостатков», а также поощрять долгосрочные либеральные и националистические тенденции в Советском Союзе и странах-союзниках». Директива номер 75 сообщала о необходимости «в узких рамках, доступных нам, содействовать процессу изменений в Советском Союзе в направлении более плюралистической политической и экономической системы, в которой власть привилегированной правящей элиты постепенно уменьшается».
И американские, и отечественные исследователи легко проводят прямую связь между политикой, провозглашенной в Директивах 32 и 75, и эпохальными событиями, которые последовали всего несколько лет спустя и увенчались окончанием холодной войны.
Действительно, в нашей стране победа США в «холодной войне» и последующий распад СССР в результате продуманной стратегии президента Рональда Рейгана считается аксиомой. Отечественные мыслители, за редким исключением, согласны с утверждением, например, генерала Герберта Макмастера. «У Рейгана была четкая стратегия победы в глобальном противостоянии с Советским Союзом. Подход Рейгана — применение интенсивного экономического и военного давления на сверхдержавного противника — стал основополагающим в американском стратегическом мышлении. Он ускорил конец советской власти и способствовал мирному завершению “холодной войны”, длившейся несколько десятилетий», — утверждает генерал. Однако подобный взгляд на деятельность Рейгана и его успехи в деле ослабления и разрушения СССР в наши дни является в лучшем случае поверхностным, а в худшем – профанским.
Конечно, публичная риторика Рейгана, окрестившего СССР «империей зла» и убеждавшего американцев в том, что «мы выигрываем, а они проигрывают» в «холодной войне», является очень привлекательной для адептов значения личности в истории, но что же реально сделал Рейган для победы в «холодной войне» и чем из его политического наследия США могут воспользоваться для снижения растущей роли Китая в мире?
Общеизвестно, что, придя к власти, Рейган увеличил расходы на оборону, проведя крупнейшее в истории США наращивание военной мощи в мирное время и запустил Стратегическую оборонную инициативу, призванную создать «космический щит» против ядерных ракет. Он также поставлял оружие всем врагам СССР — в Афганистане, Анголе и Никарагуа, оказывал тайную помощь польской «Солидарности». Часто жестко отзывался о Советском Союзе и прямо называл его вопиющие нарушения прав человека, называл СССР «средоточием зла в современном мире». В 1982 году пророчествовал, что «марш свободы и демократии» «оставит марксизм-ленинизм на пепелище истории». Современные фанаты Рейгана – от диванных аналитиков до представителей политических элит – убеждены, что жесткая риторика и в целом агрессивный подход Рейгана к отношениям с СССР — является лучшим способом подавления сильных в военном и/или экономическом отношениях «инакомыслящих» стран: России, Ирана, Китая и любого другого возможного конкурента США на мировой арене.
Однако в реальности история о продуманной победоносной стратегии Рейгана в отношении СССР была куда сложнее, если вообще существовала не только на уровне директив и публичной риторики. Об этом, в частности, свидетельствует Джордж Щульц, занимавший в администрации Рейгана должность государственного секретаря. «Заманчиво вернуться назад и сказать: «Знаете, у нас была отличная стратегия, и мы все продумали», но я не думаю, что это верно», — сказал он журналистам.
И действительно, «исключительно жесткий» подход Рейгана к отношениям с СССР во время его первого срока, является сильно мифологизированным. На самом деле в ведении «холодной войны» он не был ни последовательно жестким, ни последовательно примирительным. Наоборот, его внешняя политика представляла собой часто озадачивающую комбинацию «ястребиных» и «голубиных» действий.
Он вынужден был разрываться между необходимостью агрессивной риторики в адрес СССР в связи с нарушениями прав человека, экспортом революции и т.д. И в то же время панически боялся, что американо-советские отношения выйдут из-под контроля и разовьются в ядерный конфликт. Особенно этот страх усилился после участия Рейгана в военной игре под кодовым названием «Лига плюща», состоявшейся 1 марта 1982 года в SITROOM Белого дома. В ходе этих учений Рейгану показали, как вся карта США окрашивается в красный цвет, имитируя последствия советских ядерных ударов. По свидетельству сотрудника Совета национальной безопасности Тома Рида, исчезновение США менее, чем за час, ошеломило президента. «Это был отрезвляющий опыт», — подчеркивал Том Рид.
Так что политика Рейгана в отношении Советского Союза была гораздо менее последовательной, чем уверены большинство его поклонников. Например, Директивы 32 и 75 только выглядели как объявление экономической войны против Советского Союза, в реальности Рейган неоднократно предпринимал действия, направленные на ослабление экономического давления на Москву: в начале 1981 года он отменил зерновое эмбарго, которое президент Джимми Картер ввел в 1980-м году в ответ на советское вторжение в Афганистан. Когда в декабре 1981 года поддерживаемый Советским Союзом режим объявил военное положение в Польше, Рейган ввел жесткие санкции на строительство сибирского газопровода в Западную Европу, а в ноябре следующего года отменил их в ответ на возражения европейских союзников.
«Ястребы» были разочарованы готовностью президента отказаться от одного из самых мощных экономических инструментов Соединенных Штатов, не получив взамен никаких уступок. Еще большее негодование республиканцев вызвали бы тайные отношения с Кремлем, которые постоянно поддерживал Рейган. В апреле 1981 года он направил Брежневу сентиментальную рукописную записку, в которой выражал желание «содержательного и конструктивного диалога, который поможет нам выполнить наше совместное обязательство по поиску прочного мира», а в марте 1983 года, через два дня после того, как назвал СССР «империей зла», он велел Шульцу поддерживать секретный диалог с советским послом Анатолием Добрыниным.
С самого начала своего первого срока Рейган надеялся встретиться с кем-то из советских лидеров, однако не успевал – в начале 1980-х генсеки умирали один за другим. «Продолжают умирать от меня», — сетовал мегаломан Рейган.
В 1983 году серия кризисов – сбитый СССР корейский «боинг», ложное советское предупреждение о запуске американской ракеты и военные игры НАТО (под кодовым названием Able Archer), которые некоторые советские чиновники рассматривали как прикрытие для упреждающей атаки США, подняли страх перед ядерной войной до самого высокого уровня со времен кубинского кризиса.
Осознав, что риск ядерного Армагеддона вполне реален, Рейган сознательно сбавил свою ястребиную позицию. В январе 1984 года он произнес примирительную речь, в которой говорил о том, как много общего между типичными советскими гражданами «Иваном и Аней» и типичными американцами «Джимом и Салли», и пообещал сотрудничать с Кремлем, чтобы «укрепить мир» и «снизить уровень вооружений». Впрочем, до прихода к власти Михаила Горбачева Рейгану просто не с кем было вести переговоры о мире. Брежнев и сменявшие его Юрий Андропов и Константин Черненко были умудренными жизнью очень пожилыми людьми и прекрасно понимали цену хоть мирной, хоть агрессивной риторике любого американского президента. Да и смерти в ядерной катастрофе в силу возраста и физической немощи они особо не боялись.
Среди постсоветских и американских политологов популярно мнение о том, что Рейган каким-то образом повлиял на восхождение Горбачева на советский политический Олимп, однако существенным недостатком этой теории является то, что в начале 1985 года никто — даже сам Горбачев — не знал, насколько радикальным реформатором он окажется.
Если бы его коллеги по Политбюро знали об этом, они, скорее всего, не выбрали бы его. Они не хотели, чтобы советская империя или их собственная власть и привилегии закончились. Горбачев не хотел реформировать советскую систему, чтобы более эффективно конкурировать с рейгановским наращиванием оборонного потенциала. На самом деле все было наоборот. Его искренне беспокоила опасность ядерной войны, и он был потрясен тем, сколько денег Советский Союз тратил на свой военно-промышленный комплекс: примерно 20 процентов ВВП и 40 процентов государственного бюджета.
Это было не отражением вызванного Рейганом кризиса, угрожавшего банкротством Советского Союза, а скорее продуктом гуманных инстинктов самого Горбачева. По мнению историка Крис Миллера, «когда Горбачев стал генсеком в 1985 году, советская экономика была расточительной и плохо управляемой, но она не была в кризисе». Советский режим, переживший сталинский террор, голод и индустриализацию, а также Вторую мировую войну и десталинизацию, мог бы пережить стагнацию середины 1980-х годов, как это сделали другие, более бедные коммунистические режимы, такие как Китай, Куба, Северная Корея и Вьетнам.
В советском крахе не было ничего неизбежного, и он не был результатом усилий Рейгана, направленных на увеличение военных расходов и сдерживание советского экспансионизма за рубежом. Он стал непредвиденным и непредусмотренным следствием все более радикальных реформ, проводимых Горбачевым, а именно гласности и перестройки, несмотря на возражения более консервативных товарищей, которые в конце концов попытались свергнуть его в 1991 году. Советский Союз распался не потому, что был экономически несостоятелен, а потому, что Горбачев признал его моральное банкротство и отказался удерживать его силой. Если бы в 1985 году к власти пришел любой другой член Политбюро, Советский Союз мог бы существовать до сих пор, а Берлинская стена — стоять так же, как демилитаризованная зона до сих пор разделяет Северную и Южную Кореи.
Таким образом не существует никаких прямых доказательств ни самого «конфронтационного подхода» Рейгана к отношениям с СССР, ни его особой роли в крахе первого пролетарского государства. При этом существует множество доказательств того, что его поворот к сотрудничеству с Горбачевым позволил новому советскому лидеру преобразовать свою страну и положить конец «холодной войне». Однако многие консерваторы смешивают успехи Рейгана агрессивную риторику и попытки давления Рейгана на СССР во время его первого срока с «разрядкой» отношений с СССР во второй.
Теперь они думают, что усиление конфронтации с Китаем вынудит Пекин сделать первые шаги в разрядке отношений и пойти на уступки США. Но пример Советского Союза оказывается нерелевантным: конечно, в 1980-х экономика СССР была слабой, но все же не настолько, чтобы рухнуть под давлением Запада, тем более, что рухнула она как раз на фоне братания с капиталистическим миром во всех сферах жизни.
Экономически и идеологически развитый Китай брататься с Западом не спешит: в Пекине сознают все экономические и политические риски чрезмерного сближения с США. «Цветных революций», инспирированных «западными партнерами» там явно не хотят. И вашингтонским политикам не следует думать, что им удастся добиться каких-то преобразований внутри Китая, это – вспомним СССР – могут сделать только сами китайцы. А вот вести с ним доброжелательный диалог придется, по крайней мере, для того чтобы избежать эскалации общемировой напряженности.
Автор Макс Бут
старший научный сотрудник по вопросам национальной безопасности Совета по международным отношениям, автор книги «Рейган: его жизнь и легенда».
Foreign Affairs
