Дональд Трамп призвал внести движение антифашистов в список террористических организаций. Соответствующее заявление он сделал 15 сентября во время общения с журналистами в Белом доме. Причина — покушение на ультраправого блогера и активиста Чарли Кирка, якобы совершённое молодым антифашистом на почве враждебного отношения к взглядам последнего. Не будем вдаваться в подробности — гравировки на пулях, «снайперская» точность выстрела неопытного, не обученного стрельбе молодого человека, прочие моменты, вызывающие сомнения в официальной версии. Просто отметим, что в парадигме, когда антифашизм объявляют экстремизмом, автоматически оправдывается фашизм. И не стоит утверждать, что все движения с приставкой «анти-» априори равны экстремистским. Дональд Трамп, например, выступает как последовательный антикоммунист — обзывает оппонентов коммунистами при любом удобном и неочевидном случае; повторяет заезженную мантру о вечном выборе между коммунизмом и свободой; использует слово «марксизм» в качестве негативного ярлыка.
Между тем наброс главы Белого дома о «террористах-антифа» для меня звучал как дежавю. Всё это уже было. И было не в учебнике истории, а происходило буквально на глазах, на Родине. Помните дело Максима Чайки? Когда в Одессе, в ходе столкновений со сторонниками Игоря Маркова (партия «Родина»), погиб боевик ультраправой С14 (Січ)? Той самой С14, лидер которой, нацист Евген Карась, уже и не скрывает многолетнего сотрудничества с СБУ. Убийца Максима Чайки, некий Андрей Довгань — никому не известный в левых кругах человек — якобы сразу выехал в Россию, и якобы Россия его не выдала (а был ли мальчик?). В общем, вся эта история напоминала провокацию не меньше, чем убийство Чарли Кирка. Хотя в украинской версии обходились гравированными пулями, Виктор Ющенко говорил об «ультралевой коммунистической группировке «Антифа»» и о страшной «угрозе, которую эти коммунисты несут». Буквально теми же словами, что и Дональд Трамп теперь.
Трамп и Ющенко вообще очень похожи с точки зрения политолога. Оба — непредсказуемы. Оба — националисты и антикоммунисты самого крайнего толка, готовые идти на экономический ущерб для своих стран ради идеологических холиваров. Оба культивируют слегка угловатый и немного придурковатый имидж, склонны к конспирологическому мышлению, но готовы обвинять в конспирологии весь остальной мир, если что-то происходит не по-ихнему. Проиграв выборы, оба одинаково готовы отрицать результаты и выводить своих сторонников штурмовать правительственные здания. При этом оба нацелены не на сохранение популярности, а ставят в качестве основной задачи фундаментальные перемены в обществе — ущерб популярности их не заботит. На обоих якобы покушались «недоброжелатели», но оба эти покушения они пережили, обретя в глазах сторонников образ мучеников. То есть, положа руку на сердце, образы слеплены как по одной пиар-методичке.
«Но ведь украинские националисты — это проект демократов», — возразит условный последователь Галковского или какой иной «правак». Однако эта максима не более чем заезженное клише и попытка обмануть то ли весь белый свет, то ли самих себя. В 2004 году, когда вследствие первого coup d’état к власти в Украине был приведён ультраправый политик Виктор Ющенко, президентом США был республиканец Джордж Буш. И когда в Грузии при поддержке Госдепа состоялась первая постсоветская «цветная революция» и к власти пришёл ультраправый Саакашвили, в Белом доме тоже хозяйничал Джордж Буш.
Нравится нам это или нет, процессы на постсоветском пространстве курируются на Западе внепартийно. Госдеп не увольняет всех дипломатов по итогам выборов. Даже начальники департаментов остаются на местах. Меняющиеся политические назначенцы способны лишь инициировать проекты, но остановить уже запущенное крайне сложно — даже притормозить не всегда получается. Как Виктор Янукович не мог затормозить движение в НАТО, а Зеленский — реализовать «Минск», так и в других странах. И США — не исключение. «Большая игра» в Восточной Европе — это не прихоть Обамы; разрабатывали её не в политических кулуарах, а в внепартийных аналитических центрах.
Совершенно очевидно: как и в Украине, кампания против «террористов-антифа» ставит целью атаку на левые партии и движения в целом. Новый технологический уклад ведёт к резкому сокращению рабочих мест, а значит — к росту бедности и, как следствие, к росту преступности. Либертарианский технофашизм, завоевавший сознание людей XXI века, оправдывает любые действия работодателя, если они эффективны. Попытка изгнания эмигрантов вовсе не означает, что американцам, которые должны будут выполнять низкооплачиваемую мигрантскую работу в сфере сервиса, будут платить как американцам, а не как мигрантам. В противном случае их можно будет заменить роботами.
Разумеется, для реализации подобных программ необходимо превентивно разгромить и затерроризировать левый фланг. Любые попытки бедных к самоорганизации должны самым жёстким образом подавляться. С убийства Максима Чайки (2009 г.), когда президент Ющенко объявил «антифа» террористами, до полного торжества нацизма (2014) прошло пять лет, а до полного запрета всех левых партий (2021) — двенадцать. Не будем гадать, сколько лет понадобится для этого в США, и сможет ли Америка остановить украинскую программу уничтожения демократии с перспективой самораспада, однако тенденции налицо.
