Многие забыли, но процесс распада СССР начался не с центробежных протестов в Прибалтике, Грузии, или допустим Украине, а с межнациональных конфликтов народов СССР. Конфликт в Нагорном Карабахе, обернувшийся фактически войной сперва союзных республик, а затем и постсоветских государств; погромы турков-месхетинцев в Узбекистане, лишение статуса автономии Южной Осетии, Аджарии и Абхазии властями Грузинской ССР, и т.д. Именно в этих конфликтах центральная власть потерялась, ибо являясь в равной степени своей, и в равной же степени чужой для вовлечённых в конфликты народов, она так и не смогла ни выработать единого курса, ни остановить агрессивного лоббирования советской интеллигенций интересов какой-нибудь одной из сторон
Итог — налицо. Страна оказалась ввергнута в пучину новых и новых конфликтов, при этом Москва, демонстрируя не способность реализовывать привычную национальную политику, стала с перепугу чуть ли не главным инициатором Беловежских соглашений, окончательно похоронивших огромное многонациональное государство, основанное на сложной системе многоуровневых суверенитетов. От греха подальше, решили тогда в Кремле, однако избежать центробежных процессов и межнациональных конфликтов на территории уже независимой России им тоже не удалось.
Впрочем, после ряда больших и не очень войн, погромов и прочих распрей, межнациональная ситуация в регионе более-менее стабилизировалась. Даже конфликты, порою возникавшие на территории бывшего СССР напоминали скорее фантомные боли, нежели создавали новые кризисные очаги и парадигмы, а иногда, как в случае второй чеченской войны, доводили до ума незакрытые гештальты.
Однако, уже начиная с 2014 года ситуация стремительно меняется. Украина, где межнациональная ситуация долгое время могла служить примером для большинства постсоветских стран, вдруг взорвалась, при этом военная фаза, которая даже на армяно-азербайджанском фронте длилась лишь несколько лет, здесь, в Украине тянется уже восьмой год, без всякой уже надежды на скорое окончание. Но главное, события в Украине потянули за собой целый клубок новых и застарелых конфликтов в регионе бывшего СССР, и это ещё не конец.
По сути, Украина стала детонатором, приводящим в движение множество скрытых противоречий в регионе, а ситуация все больше выходит из под контроля. К такого рода событиям можно с твёрдой уверенностью отнести недавний армяно-азербайджанский конфликт, который оказался для азербайджанской стороны весьма успешным, и который уж точно нельзя назвать неудачной попыткой пересмотреть сложившийся статус кво. Азербайджану не только удалось вернуть значительную часть территорий, не смотря на значительную поддержку Москвой армянской стороны, как минимум, на уровне СМИ, но заставить Москву сделать целый ряд жестов, демонстрирующих уважение к Баку, его политическому руководству и территориальной целостности.
Однако, и эту историю можно было бы отнести к делам минувшим и их рецидивам, а вот кыргызо-таджикский конфликт в эту матрицу точно не вписать. Это новый конфликт, и причины его лежат в совершенно иной плоскости, нежели конфликты последнего десятилетия ХХ века. Так, во-первых, одной из ключевых причин стали цепочки героинового наркотрафика из Афганистана в Россию и далее в Европу. Для понимания значимости таджикско-кыргызского коридора важно помнить, что львиная доля афганского наркобизнеса ещё со времён Ахмада Шаха Масуда находится под контролем таджикских и узбекских афганских формирований, долгое время именовавших себя «северным альянсом».
Также, немаловажно, что Россия является крупнейшим потребителем героина в мире — на неё приходится порядка трети мирового наркотрафика. При этом, долина реки Чу (Чуйская), славящаяся в советское время своим особенным гибридным сортом каннабиса, сегодня превратилась в важнейшие героиновый ворота СНГ. О Чуйской же конопле давно никто и не вспоминает уже.
Между тем, революция в Кыргызстане, а ещё раньше — потеря влияния уйгурской мафии на кыргызскую таможню, стали провоцировать конфликты жителей приграничных сел, нередко с дальнейшим привлечением пограничных сил. Ибо пока полиция и погранвойска разводят кидающих друг в друга камнями селян, или оказывают им силовую поддержку на одних участках границы, другие ее участки становятся открыты для прохождения караванов. Война — это вообще идеальная ширма для любой контрабанды.
Но это взгляд на ситуацию на микроуровне, то есть, на уровне приграничных конфликтов, а также их криминальной составляющей. Однако, как и любой другой конфликт,боестолкновения Таджикистана и Кыргызтана имеют ещё политическую и геополитическую стороны. И тут их целый пул. В частности, немалое значение имеет экстраполированный на Среднюю Азию тюркско-персидский расовый конфликт, корни которого лежат и в ирано-турецком противостоянии по-всему арабскому востоку (Хизболла против Халифата), и в популяризируемом Западом в среде иранских инакомыслящих антиазербайджанского и антитюркского сантимента, таранящего наполовину азербайджанскую по своему происхождению клерикальную номенклатуру, и в ослаблении Москвы как арбитра на постсоветском пространстве, и соответсвенно, втягивании стран региона в конфликтную во всех отношениях восточную политику, с риском актуализации всех атрибутов последней, включая радикальный ислам.
Более того, Таджикистан, как страна уже терявшая контроль над территорией из-за наплыва бандитов, и Кыргызстан, недавно переживший очередную оранжевую по своей природе революцию, являются чуть ли не идеальным полигоном для расширения зоны ближневосточной войны. Тем более, что конфликты на Ближнем Востоке приближаются к замораживанию, а вот боевиков девать как бы и некуда. При этом значительный пцент в разных джихадистских группах, воюющих в Сирии, Ливии, Ираке и Йемене — выходцы из стран бывшего СССР и отдельно Средней Азии.
