Ранее Либерал уже писал о перевороте в Мьянме и интересах Китая в этой стране, находящейся на стыке буддистской, исламской и индуистской цивилизаций. С тех пор, как власть захватила военная хунта, КНР пытается всеми силами удержать равновесие между сохранениями экономических выгод, договариваясь с военной администрацией, и «лица» перед бирманцами, не признающими власти хунты. Однако это совсем непросто — в Мьянме все активнее возрождается анти-китайский сентимент, который удавалось держать под контролями десятилетиями многомиллиардных инвестиций. А в приграничных регионах возрастает хаос — оттуда в Китай бегут беженцы, спасаясь от охватившего страну насилия. В сложившейся ситуации страдают все, включая жителей приграничных территорий Китая — туда мьянмарский хаос принёс не только экономические убытки, но и очередную вспышку коронавируса. Предлагаем вашему вниманию перевод статьи издания «The Economist» о том, почему переворот в Мьянме не радует Китай.
Практически сразу после того, как в феврале танки вошли в Нейпьидо, столицу Мьянмы, в соцсетях стали распространятся домыслы о том, как на происходящее отреагирует Китай. Это, вне всяких сомнений, является признаком влияния КНР: Китай, пожалуй, единственная страна, способная усадить мьянмарских генералов за стол переговоров. Слухи были развеяны лишь в июне, когда посольство КНР признало главнокомандующего Мин Аунг Хлаинга «лидером» Мьянмы. А уже на следующий день Китай созвал встречу министров иностранных дел АСЕАН, на котором присутствовал представитель военной администрации. Этим путчем мьянмарские генералы пытаются повернуть время вспять, в 2010 год, когда именно они правили балом. А Китай, похоже, подстраивает к этому свой календарь.
Высшее руководство Мьянмы, как и руководство КНР, обладает схожими авторитарными инстинктами, однако то, что они придут к согласию, было совсем не очевидным. По словам аналитика вашингтонского синк-танка «Центр Стимсона», Юн Сунь, «синофобская» армия долгое время с подозрением относилась к Китаю. Десятилетиями режим, когда бирманская экономика находилась в упадке из-за западных санкций, удерживался у власти именно благодаря торговле и инвестициям со стороны Китая. Однако хунта всегда побаивалась стать слишком зависимой от северного соседа. Намереваясь улучшить отношения с Западом, она либералзизировала экономику и поставила Мьянму на демократичные рельсы.
В ответ на эту политику Китай, в свою очередь, подружился с демократической активисткой Аун Су Чжи, которая де факто возглавила Мьянму в 2016 году. За время правления и до того, как быть свергнутой в результате военного переворота, она заключила с Китаем множество сделок на миллиарды долларов. Вероятно, Китай предпочёл бы, чтобы именно партия Аун Су Чжи как можно дольше оставались у власти, говорит госпожа Сунь, ведь именно она долгое время пользовалась невероятной популярностью в народе, а ее политика в отношении инвестиций из КНР сильно ослабила анти-китайский сентимент, царивший в обществе.
Но сейчас, когда госпожа Аунг Су Чжи находится под домашним арестом, Китай опасается, что хаос в Мьянме выйдет за ее пределы, говорит Джейсон Тауэр из Института Мира США, вашингтонского правительственного аналитического центра. Криминальные синдикаты также активизировали свою деятельность в «зонах беззакония», приграничных территориях с Таиландом и Китаем. Даже несмотря на закрытые границы, беженцы, спасаясь от насилия, проникают в КНР, и некоторые из них распространяют COVID-19. Китайский приграничный город был закрыт на локдаун 7 июля нынешнего года, после обнаружения там новых случаев заболевания.
Благоденствие Юнани, бедной китайской провинции, прилегающей к Мьянме, зависит от стабильности по ту сторону границы. В своё время китайские инвесторы устремились в этот регион, потому, что рассматривают Мьянму как портал для экономик юго-восточной Азии. Нефть, текущая по трубопроводу из Бирмы, поступает на нефтеперерабатывающий завод, обеспечивающий 8% ВВП провинции.
Надежды КНР найти торговый путь в обход Малаккского пролива, практически осаждённого американским военными кораблями, также возлагаются на Мьянму. На выходе из трубопровода, на западном побережье Мьянмы, Китай финансирует строительство глубоководного порта, через который в перспективе сможет импортировать нефть и газ через Бенгальский залив.
Китай поставил на то, что «Татмадао», как называют мьянмарскую армию, сдержит обещание по восстановлению в стране стабильности. Впрочем, переворот заставил ранее неактивные повстанческие группировки снова взяться за оружие. Но «Татмадао», к которой прислушивается правительство КРН, утверждает, что имеет отличный опыт в предотвращении распада страны. Китай полагает, что клика, состоящая из этнических революционеров и свергнутых парламентариев неспособна противостоять хорошо организованной и дисциплинированной армии. В подтверждение своих искренних намерений, мьянмарские генералы, в свою очередь, ускорили несколько крупных китайских инфраструктурных проектов.
Однако, публично поддерживая «Татмадао», Китай может собственноручно навредить своим же интересам. Отказ КРН осудить военный переворот многими бирманцами был воспринят как молчаливое одобрение. В марте по всей Мьянме были сожжены 32 завода, связанных с Китаем, а в мае в результате нападения на газопровод были убиты трое сотрудников.
Китай обеспокоен растущим числом подобных нападений, однако не делает ничего, чтобы унять гнев потенциальных диверсантов — дабы не вступить в конфликт с армией. Китайские официальные лица имеют весьма ограниченные контакты с теневым правительством Мьянмы. Именно его большинство бирманцев считают законной властью в стране. Официальные китайские СМИ также противодействуют мьянмарскому сопротивлению, полагая, что им «манипулируют» гонк-конгские демократические активисты. Китай предполагает, что лидеры сопротивления хунте осень скоро выйдут из строя, говорит Тауэр. Но это та ставка, которую Китай предпочёл бы не делать.
https://www.economist.com/asia/2021/07/10/china-is-not-happy-about-myanmars-coup
