Обращение Владимира Путина к федеральному собранию РФ, о котором так много говорили в сети, не удивило. Замах получился на рубль, а удар – как обычно. Впрочем, это и есть обычно. Конечно, Россия приостанавливает членство в договоре СНВ-3, но это не точно. Как сказал Владимир Владимирович, «членство мы приостанавливаем, но не выходим». В общем, получается, как в анекдоте – прощаться, но не уходить, а толкаться в предбаннике. Может, неслучайно Путин выступал на фоне белых и голубых полос, напоминающих израильский флаг.
В тот же день в Варшаве выступал и его коллега из США Джо Байден, куда он приехал после визита в Киев. Об этом визите тоже говорилось много, и тут с замахом тоже вышло как минимум на увесистую колхозку, а вот с итогом – такое… Вроде и бровки домиком складывал, и украинцами восхищался, и говорить об Украине без неё зарекался, но вот не было в этом ощущения нерва и искренности. А было ощущение ритуальных камланий и вызовов духов Холодной войны – причём того её этапа, когда на фоне потрясаний ядерными томагавками референты и штирлицы готовили очередную разрядку и компромисс. Собственно, Байден и Путин — это и есть те самые референты и штирлицы. Хотя нет, Путин тогда был слишком мал.
Но если воинственность ритуальна, то что тогда реальность, и в чём компромисс? Говорить о новых соглашениях в Минске или Стамбуле сейчас смешно, особенно в контексте слов Байдена о том, что его администрация не предлагает какого-то плана дипломатического урегулирования и не собирается говорить об Украине за её спиной. Но тут такое дело. Можно подписать «Минск» и готовиться к войне, заключить договор СНВ и расширять сеть ракетных пусковых установок, способных к внезапному ядерному удару. Можно подписать любой документ, но не выполнять его по сути, но можно и наоборот.
Если не планируются серьёзные наступления, то лобовые столкновения по всей линии соприкосновения должны рано или поздно закончиться, ведь класть сотни жизней ежедневно не сможет ни одна из сторон. Даже если на жизни людей сторонам – ложить. В конце концов, это просто очень дорого – по полгода воевать за Бахмут или другую избушку лесника.
И вот уже телеграм-канал «Кепка Пригожина» голосом шефа возмущается нехваткой патронов, снарядов и вообще поддержки со стороны государства. От прочих вагнеровцев по отношению к официальным армейским вообще приличных слов нет.
Где-то я подобное слышал. Ах, да! От Семёна Семенченко, Сергея Мельничука – помните таких? Я нет! А ещё был какой-то Ярош из «Правого сектора» и прочие вомбаты из добробатов. И слышал я это в аккурат перед подписанием первого и второго Минска. В общем, не удивляйтесь, если грозный Пригожин вдруг обернётся вомбатом.
И это не единственный признак. Их можно перечислять долго, но главный — это что срезаются деньги на зарплату комбатантам. То Стрелков пишет о страшных, с его точки зрения, практиках в плане выплат в РФ, то в Украине радостный министр обороны объявляет о таком повышении оплат, которое по факту оборачивается уменьшением – у нас немного поднимают оклады, но убирают премии и доплаты. Шокированный личный состав уже вторую неделю гудит в интернетах на тему, что теряется уверенность в способности обеспечить семью в тылу, ведь выглядит всё так, что не пресловутые «сто тысяч гривен» в месяц они будут получать, а дай бог до тридцатки дотянуть. И это при том, что они за свои покупают даже солярку на заправку автомобилей от волонтёров, не говоря уж об обуви и форме. В общем, они думали, что это денежное довольствие от благодарной за защиту страны, а оказалось – зарплата.
Воюющие в полях не видят логики в происходящем. Они вообще, по Хемингуэю, часто замечательные и прямые парни. И с точки зрения референтов и штирлицев это не самая лучшая черта. Мне за последний год уши прожужжали о том, что если Зеленский посмеет подписать какие-то уступки перед Москвой, то его немедленно снесут патриоты и честные парни с фронта. Окей, тогда можно ничего не подписывать. Зато можно сначала подготовить почву. Урезать снабжение и превратить в обузу для семей. Завести уставщину и ужесточить наказания. Требовать единообразия формы и чистоты бритья. Заставить нервничать в неопределённости от планов на будущее. Отдавать нелогичные распоряжения и почаще их менять. Короче, если вы такие порывистые и бескомпромиссные, то и для выхолащивания порыва методы найдутся. А там и до компромисса не далеко – главное, прямо его так не называть.
В принципе, результаты войны по итогам первого года уже просматриваются. США гроссмейстерски получили свои выгоды от европейской войны, как они это делали уже неоднократно. Европа не замёрзла без российского газа, хотя вынуждена была раскошелиться. Россия оказалась в военном плане намного слабее, чем она о себе воображала. С другой стороны, Россия устояла в финансовом плане и укрепила режим в таком же формате, как это произошло у нас. Россия стала окончательно нерукопожатна на Западе, но сохранила отношения с остальными шестью миллиардами человечества, где и сумела, хоть и с дисконтом, пристроить свой экспорт. С точки зрения основных игроков, видимо, пора эти результаты фиксировать и переходить к следующему раунду. Вопрос лишь в том, где будет проходить новая линия разграничения.
Путин говорит, что чем больше дальнобойной артиллерии получит Украина, тем дальше он вынужден будет отодвигать линию фронта от границ России. Звучит грозно, если бы не один нюанс. Из его слов следует, что на данный момент он украинскую армию от границ РФ уже отодвинул. Но тогда выходит, что Запорожскую, Донецкую и Луганскую области частями РФ он не считает (хотя и подписал такой указ как-то летом). Ведь не говорит же он всерьёз о штурме Полтавы, пока застрявшие в Бахмуте «вагнера» жалуются на снарядный голод? А это значит, что торг вести он готов, и вопрос о границах и линии разграничения остаётся открытым вплоть до возврата к Минским соглашениям. Если, конечно, торг пойдёт хорошо.
Украинское общество не готово к дискуссии по вопросам такого торга – Родиной типа не торгуют. У нас невозможно открыто говорить о том, что мы готовы прекратить сражаться, пока все как один не умрём или не вернём последний клочок Крыма. Да что там Крыма –Тузлу вернём! Но это значит, что и торговаться с нами никто не будет. Даже если мы в Либерале ошибаемся в ощущениях, что сейчас дело идёт к заморозке, горячая фаза войны не может длиться вечно. А значит, не сегодня, так завтра, компромисс будет достигнут, хоть в виде формального договора, хоть в виде неформального.
Что значит неформальный договор? Ну, можно оставаться в состоянии войны и готовиться к решительному штурму и год, и два, и пять, и десять. Северная Корея уже семьдесят лет готовится, да и Южная тоже. Власти Китайской Республики те же семьдесят лет свергают злочинный коммунистический режим в Пекине.
Короче, неформальный договор возможен, и даже удобен для властей, хоть и не комфортен для простого человека. Ведь без формализации, как сказал один английский писатель, война это мир, а мир – это война. Иными словами, ваши права свободы определяются не законами общечеловеческой морали, а целесообразностью военного времени.
