«Либерал» предлагает вашему вниманию перевод эксклюзивного материала Newsweek.
Самая многочисленная тайная армия в современной истории была создана Пентагоном за последнее десятилетие. В рядах этой армии служат около 60 000 человек, многие из которых работают тайно и под вымышленными именами в рамках широкомасштабной программы под названием «signature reduction (SR)», что лучше всего перевести, как «меры маскировки». Эта армия, превышающая по численности строго засекреченных офицеров ЦРУ в 10 с лишним раз, выполняет задания в США и других странах, действуя как в военной, так и гражданской одежде, в реальной жизни и в режиме онлайн, иногда скрываясь в структурах широко известных частных компаний и консалтинговых фирм.
Настолько беспрецедентное изменение привело к появлению ещё большего количества военнослужащих, гражданских лиц и контрактников, работающих под вымышленными именами. Отчасти это произошло в результате роста численности секретных сил специального назначения, а также, в качестве намеренного ответа на вызовы, связанные с международными поездками и работой в условиях всё более прозрачного мира. Более того, резкий скачок в развитии пентагоновских технологий для ведения кибервойн привёл к тому, что тысячи разведчиков, выполняя свою ежедневную работу, пользуются вымышленными личностями и проводят точно такие же нечистоплотные операции, которые проводят русские и китайские шпионы, однако, деятельность последних Соединённые Штаты громко осуждают.
Эксклюзивный материал Newsweek об этом тайном мире явился результатом двухлетнего расследования, которое включало в себя изучение более 600 резюме, 1 000 объявлений о приёме на работу, десятки запросов на основании Закона США о свободном доступе к информации, множество интервью с участниками этой программы и чинами военного ведомства. В результате нам удалось пролить свет не только на мало кому известные аспекты деятельности американской армии, но и на то, что эта деятельность никем толком не регулируется. Никому не известны истинные масштабы этой программы, и никто не изучал воздействие «мер маскировки» на военную политику и культуру. Конгресс США никогда не проводил слушания по этому вопросу. Тем не менее, военные, разработавшие и внедрившие эту тайную силу, бросают вызов законам США, Женевским конвенциям, кодексу поведения военнослужащего и базовым правилам отчётности.
В программу «мер маскировки» вовлечены около 130 частных компаний, которые обеспечивают администрирование этого нового тайного мира. Поддержка выполнения этой программы обеспечивается десятками малоизвестных и секретных правительственных организаций, которые выполняют засекреченные контракты и осуществляют надзор за официально не признанными операциями. В общей сложности на обслуживании тайной армии эти компании ежегодно зарабатывают более 900 миллионов долларов, занимаясь практически всем, — от создания фальшивых документов и оплаты счетов (и налогов) лицам, работающим под вымышленными именами, до изготовления средств маскировки и других устройств, помогающих избежать обнаружения и идентификации, а также производства невидимой аппаратуры для проведения съёмки и прослушки в самых отдалённых уголках Ближнего Востока и Африки.
Силы специальных операций составляют более половины всей программы мер маскировки. Эти тёмные воины преследуют террористов в зонах проведения военных действий от Пакистана до Западной Африки, а также всё чаще они сейчас работают в непризнанных горячих точках, в том числе во вражеских тылах в таких странах как Северная Корея и Иран. Специалисты военной разведки – сборщики информации, контрразведчики и даже лингвисты составляют второй по численности элемент программы: тысячи специалистов работают в любой отдельно взятый момент времени с разной степенью «прикрытия», скрывая свои настоящие личности.
Самая новая и быстрорастущая группа этой тайной армии никогда не покидает экраны своих компьютеров. Это – высокотехнологичные кибербойцы и собиратели разведывательной информации.
Они используют приёмы «преднамеренного сокрытия настоящего автора» или «ложной аттрибуции», чтобы полностью скрыть кто и где наследил в онлайн, в то время как они занимаются преследованием «ценных мишеней», и собирают на эти определённые мишени так называемую «общедоступную информацию», или даже принимают участие в кампаниях по манипулированию социальными сетями и оказанию влияния на них. Сотни специалистов работают в АНБ (Агентство Национальной Безопасности США) и на него, однако, за последние пять лет каждое подразделение военной разведки и специального назначения разработало свои ячейки «в Сети» для сбора разведывательной информации и обеспечения оперативной безопасности их собственной деятельности.
В эпоху электронных технологий главная задача мер маскировки заключатся в сокрытии всех организаций, людей и даже автомобилей и самолётов, занятых в секретных операциях. Эти мероприятия включают весь комплекс действий, — от зачистки Интернета от оставленных следов, могущих раскрыть личности людей, до внедрения ложной информации с целью защиты проводимых миссий и участвующих в них людей. Поскольку стандартная идентификация и биометрия стали общемировой нормой, индустрия мер маскировки также разрабатывает технологии дезориентирующих помех от обмана систем идентификации отпечатков пальцев и распознавания лица в местах пересечения границ, до полного обеспечения законспирированным агентам въезд на территорию Соединённых Штатов путём манипуляций с официальными документами, и исключения разоблачения фальшивой личности.
Врагом подпольной деятельности является не только биометрия и «настоящее удостоверение личности», но и «цифровой выхлоп» от жизни в Сети. Одной из самых больших проблем в антитеррористической деятельности в эпоху ИГИЛ является незащищённость семей военнослужащих, и это ещё одна причина, по которой есть необходимость работать под вымышленным именем. Обилие сетевой информации о людях (наряду с некоторыми эффектными хакерскими атаками) позволяют иностранным спецслужбам лучше распознавать настоящие личности американских разведчиков. Таким образом, меры маскировки находятся в центре внимания не только антитеррористических операций, но и переориентации Пентагона на силовое соперничество с Россией и Китаем, — соперничество, оказание влияния и подрывная деятельность, которые находятся «ниже порогового значения вооружённого конфликта», или, как говорят военные, в «Серой Зоне», в пространстве «мирно-конфликтного континуума»
Один вышедший недавно в отставку старший офицер, занимавшийся вопросами мер маскировки и сверхсекретными ««программами специального доступа», защищавшими сотрудников от пристального внимания и возможности разоблачения, говорит, что никто полностью не знает настоящих масштабов этой программы, а последствия этой программы для вооружённых сил страны даже не рассматривались. «Здесь много проблематичного: от действия Женевских конвенций, в случае, если в плен попадёт солдат с вымышленным именем, до надзора со стороны Конгресса», — заявил он. Его тревожит то, что в погоне за целью стать более невидимым для противника не только затрудняет понимание смысла деятельности Соединённых Штатов по всему миру, но и осложняет процесс прекращения конфликтов. «Большинство людей вообще не слышало ни о каких особых мерах маскировки, не говоря уже о том, к чему приводит применение этих мер», — поясняет он. Этот офицер дал свои комментарии на условии сохранения его анонимности, поскольку речь идёт о вопросах, составляющих государственную тайну.
Тайная жизнь Джонатана Дарби
Каждое утро в 10 часов Джонатан Дарби отправляется за почтой. Дарби это не настоящая его фамилия, но на его выданном в штате Миссури водительском удостоверении, которым он пользуется для работы, фамилия тоже другая. Кроме того, служебная машина, на которой он ездит, — одна из 200 000 федеральных автомобилей, принадлежащих Администрации общих служб. Она тоже зарегистрирована не на его настоящую или вымышленную фамилию, и автомобильные номера штата Мериленд, крепящиеся магнитами на его машину, не имеют отношения к этой машине.
Соответствие требованиям – очень важный вопрос, говорит Дарби, особенно после 11-ого сентября, когда проверки проходят повсеместно, а за каждой подозрительной деятельностью следят очень внимательно. Чтобы выдать поддельное за настоящее, обеспечить не только правдоподобность деятельности, но и реальную жизнь агента дома, и делать это в течение длительного времени, приходится проводить большое количество кропотливой работы, на которую уходит много времени. Как поясняет Дарби, приходится тайно платить по счетам, работать с банками и отделами безопасности по выдаче кредитных карт, чтобы они закрывали глаза на агентов во время борьбы с кражей персональных данных и отмыванием денег. Потом, технические сотрудники мер маскировки должны следить за обеспечением реальной кредитной истории, за выплатой реальных налогов и даже за внесением взносов в фонды социального страхования. Это необходимо для того, чтобы по завершению заданий в рамках программы мер маскировки, люди могли вернуться к обычной жизни.
Подразделение Дарби, первоначально называвшееся Центром оперативного планирования разведывательных операций и зарубежных поездок, отвечает за выполнение большинства этих задач (для этого оно сотрудничает с крупнейшим финансовым управлением Пентагона), но документация, сколь важной бы она ни была, это только часть головоломки. Другие организации отвечают за разработку и изготовление средств маскировки под заказ и приспособлений для «обмана биометрии» во время международных поездок. Дарби говорит, что именно для этих целей созданы Программы Специального Доступа. Это самая секретная категория государственной тайны – защита применяемых мер маскировки и конспирации с целью обмануть кажущиеся полностью надёжными системы идентификации отпечатков пальцев и лиц в других странах.
«Меры маскировки» как искусство
Многочисленными программами мер маскировки, с такими названиями как «Ураган-Вентилятор», «Островной Прыгун» и «Шоколад с арахисом» руководят секретные организации таинственного мира, обслуживающие тайную армию, — Служба обеспечения оборонных программ, Объединённый полевой центр обеспечения, Отдел повышения квалификации кадров, Управление военного обеспечения, Проект чётных чисел и Управление специальных программ.
Насколько секретен этот мир понятно из того факта, что секретному понятию «меры маскировки» нет несекретного определения. Разведывательное управление Министерства обороны, в составе которого действует Тайная Служба и Отдел Прикрытия, заявляет, что «меры маскировки» сродни искусству, а «люди могут использовать этот термин … для описания оперативной маскировки различных видов деятельности и операций». Отвечая на вопросы Newsweek, который утверждает, что этот термин используют десятки людей применимо к этому тайному миру, РУМО (Разведывательное управление министерства обороны США) предположило, что здесь может помочь Пентагон. Но ответственное лицо этого ведомства, назвавшее себя прсс-секретарём, говорит, что термин «меры маскировки» относятся только к деятельности агентурной разведки, является неофициальным и используется для описания мер по защите оперативной работы.
Другой высокопоставленный в прошлом офицер разведки, руководивший всем Управлением и попросивший не называть его имени, поскольку он не уполномочен говорить о секретных операциях, заявляет, что меры маскировки существуют в «сумеречной зоне» между секретными операциями и операциями под прикрытием. По закону тайные операции проводятся по утверждению Президента, и официально ими занимается Национальная секретная служба ЦРУ. Операции под прикрытием проводятся исключительно правоохранительными органами, то есть «людьми со значком». Ещё есть программа защиты свидетелей, которой руководит Служба маршалов США при Министерстве Юстиции. Она создаёт поддельные биографии и личности тем, кто согласился сотрудничать с прокуратурой и спецслужбами.
По словам высокопоставленного офицера разведки, военные не проводят секретные операции, и не воюют под прикрытием. Иногда такое случается, но тогда военных прикомандировывают к ЦРУ.
По этим номерам невозможно выйти ни на него, ни на организацию, в которой он работает. Рабочее место Дарби, а также места, которые он посещает, также засекречены.
Дарби служил в армии и вышел в отставку. Он просит не называть ни его настоящее имя, ни псевдоним. Он 20 лет прослужил в контрразведке, два раза выполнял задания в Африке, где работал на незаметных должностях в Эфиопии и Судане, с легендой бизнесмена-экспата. Сейчас он работает в Мериленде по контракту с фирмой, занятой в программе мер маскировки. Он попросил Newsweek также не называть имя этой компании.
Дарби объезжает около сорока почтовых отделений и хранилищ почтовых ящиков в пригородах Вашингтона, набивая багажник машины письмами и посылками и отправляя такое же их количество с сельских адресов. Вернувшись в офис, он рассортировывает почтовую добычу, передаёт платёжки бухгалтерам и просматривает десятки личных и служебных писем, отправленных из различных мест за пределами США. Однако, его главная задача – поддерживать «механизмы» мер маскировки, регистрировать паспорта и водительские удостоверения людей, которых не существует, а также подготовить другие документы: счета, справки в налоговую, членские удостоверения различных организаций; то есть, всё-то что даёт основу для существования поддельной личности.
Чтобы зарегистрировать и перепроверить подлинность его ежедневной корреспонденцией, Дарби заходит в две базы данных. Первая база данных – по международным поездкам и соответствующим удостоверениям личности. Это хранилище разведывательного сообщества 300 000 образцов загранпаспортов и виз — подлинных, поддельных и изменённых; вторая база данных называется Система управления прикрытием, — сверхсекретный реестр поддельных личностей, в котором регистрируются «механизмы» проведения тайных операций агентами. Если агенту с вымышленным именем нужно уехать за пределы США, Дарби и его коллегам необходимо вносить изменения в базы данных американской иммиграционной и таможенной службы, чтобы сотрудники, которые занимались незаконной деятельностью в других странах, могли бы безопасно вернуться в Соединённые Штаты.
При проверке личности подразделение Дарби сотрудничает со службами Министерства внутренней безопасности и Госдепартаментом, а также почти со всеми 50-тью штатами, внедряя подлинные «механизмы» под вымышленными именами. В апреле 2013 года мир получил редкостную возможность заглянуть в этот мир, когда предприимчивый репортер радиостанции Northwest Public Broadcasting сделал материал, раскрывающий масштабы этой секретной программы. В своём репортаже он сообщил, что только в штате Вашингтон федеральному правительству были переданы сотни водительских удостоверений, выданных на фиктивные фамилии. О существовании этой «программы секретных водительских удостоверений» не знал даже губернатор штата.
По словам Дарби, до появления Интернета, через который местный полицейский или пограничник сейчас могут подключиться к центральным базам данных в режиме реального времени, всё, что требовалось оперативнику для конспирации тогда, — просто иметь удостоверение личности с подлинной фотографией. Однако сегодня «легенда» оперативников, особенно тех, кто работает под глубоким прикрытием, должна совпадать не только с вымышленным именем. Дарби называет это «мерами надлежащей осмотрительности»: создание следов поддельного существования. Поддельное место рождения и домашний адрес необходимо тщательно проверить, кроме того, нужно создать поддельную жизнь в электронной почте и в аккаунтах социальных сетей. Все эти существования должны, кроме всего прочего, иметь соответствующих «друзей». Почти в каждом тайно работающем подразделении, занимается ли оно спецоперациями, сбором разведданных или сетевыми операциями, есть отдел по мерам маскировки, где в основном работают небольшие подрядчики, проводящие проверку на меры по надлежащей осмотрительности. Здесь они придерживаются шести принципов мер маскировки, которые обозначил Дарби: достоверность, непротиворечивость, реализм, возможность сопровождения, правдивость, и соответствие требованиям норм и правил.
«Предоставление секретной генетической информации посторонним создаёт личные и оперативные риски для военнослужащих», — говорится в служебной записке Пентагона, впервые опубликованной Yahoo news.
«Наш прозрачный мир на данный момент находится в зачаточном состоянии», — говорит отставной старший офицер, предупредивший, что необходимо избежать отставания в сфере мер маскировки, какое существовало по количеству стратегических бомбардировщиков во времена Холодной Войны. «Мы побеждаем в этой войне, в том числе и в киберпространстве, хоть и завеса секретности над тем, чем мы занимаемся, позволяет СМИ опять изображать русских трёхметровыми великанами».
Офицер признаёт, что обработка больших массивов данных в будущем наверняка отразится на проведении тайных операций любой страной, однако, преимущества для общества, даже в узком плане, когда террористам становится всё труднее заниматься своей деятельностью и передвигать по миру, перевешивают трудности, создаваемые для оперативной безопасности военных. Этот офицер считает секретность обоснованной мерой, однако отмечает, что Министерство обороны близоруко не поняло общей картины. Вооружённым силам следует задавать больше вопросов об этичности, разумности и даже законности превращения солдат в шпионов и киллеров, а также о том, к чему это может привести в будущем.
Однако, пространство мер маскировки продолжает расширяться. И, как говорит отставной офицер, свидетельством тому является то, что жизнь в сегодняшнем мире не такая уж открытая и прозрачная, как кажется большинству из нас.
«Представьте себе на секундочку, что человек приходит паспортный контроль, — говорит он, отказавшись называть своё собственное имя из страха перед судебным преследованием в США. – АНБ или ЦРУ получают задачу подменить данные в день прохождения агентом паспортного контроля. А потом откатить всё обратно. Такое невозможно». Ещё один источник рассказал о небольшой сельской компании из Северной Каролины, работающей в области мер маскировки. В основном эта компания занимается тайным сбором данных и коммуникациями. В мастерской и учебном центре компании операторов обучают изготавливать тайные подслушивающие устройства и устанавливать их в обычные объекты. Компания находится на передовой технического прогресса, по крайней мере так заявлено в её рекламных материалах. Её сотрудники занимаются формовкой и литьём, специальной окраской, а также сложнейшими техниками состаривания. Эта компания может преобразить любой предмет и человека, как это делается в Голливуде. У неё есть техники изготовления «силиконового лица», способные идеально изменить внешность человека. Как оговорено в одном секретном контракте, специалисты компании могут состарить человека, изменить его пол и «увеличить массу тела». Также они могут изменить отпечатки пальцев, используя силиконовый рукав, который так идеально прилегает к настоящей руке, что его вообще невозможно заметить. На нём есть изменённые отпечатки пальцев, и даже жиры, присутствующие в настоящей коже человека. Отвечая на вопрос на сколько такое приспособление эффективно, один источник, прошедший обучение в этой компании, со смехом ответил: «Если я тебе расскажу, мне придётся тебя убить.»
В реальной же жизни кража персональных данных (в основном этим занимается криминал с целью обогащения) стала реальной эпидемией, которая может коснуться каждого. Но в мире агентов разведки и анти-террористической деятельности противник, кроме всего прочего, активно пытается разласить персональные данные. В 2015 году Исламское Государство опубликовало в Сети фамилии, фотографии и адреса более, чем 1 300 военнослужащих США, дав указание своим сторонникам искать и убивать опознанных людей. ФБР заявило, что этими материалами воспользовались предполагаемые российские хакеры, замаскированные под членов ИГИЛ. Они начали угрожать семьям военных на Фейсбуке. «Мы знаем всё о тебе, твоём муже и твоих детях», — написано в одном из сообщений с угрозами Контрразведка и специалисты по оперативной маскировке начали серию масштабных мероприятий по информированию тех, чьи данные были раскрыты. Они также предупредили военнослужащих и членов их семей о необходимости лучше защищать свои персональные данные в социальных сетях. В следующем году ИГИЛ опубликовал список из 8 318 фамилий-мишеней, и это была самая крупная утечка информации, до тех пор, пока в 2017 не появился список уже с фамилиями 8 785 человек.
Было обнаружено, что военнослужащие сами раскрывали свое местонахождение во время пробежек через браслеты для фитнеса, чем просто раскрывали места проведения секретных операций. В то время в интервью газете Washington Post Центральное командование США заявило: «Быстрое развитие новых и инновационных технологий повышает качество нашей жизни, но вместе с тем создаёт потенциальные угрозы для оперативной безопасности и защиты личного состава».
Потом возник вопрос об угрозах, связанных с информацией по ДНК, когда адмирал Джон Ричардсон (John Richardson), в то время находившийся на посту начальника штаба ВМС, предупредил военнослужащих и их семьи, чтобы они прекратили пользоваться домашними ДНК тестами для анализа своей генеалогии. «С осторожностью относитесь к тому, кому вы отсылаете данные о своей ДНК», — сказал Ричардсон. Он предупредил, что результатами научного прогресса могут воспользоваться потенциальные создатели всё более избирательного биологического оружия в будущем. И в 2019 году Пентагон дал официальную рекомендацию военнослужащим держаться подальше от популярных ДНК-услуг.
Женский голос зачитывал случай набор цифр или абзацы из книг, а агенты во всём мире принимали эти передачи через свои коротковолновые приёмники и расшифровывали их с помощью заготовленных заранее шифровальных кодов.
Но потом тайными каналами для передачи секретной информации стали интернет-кафе и сетевое программное обеспечение для обхода систем защиты. Они в основном заменили коротковолновую радиосвязь, но потом технологии сделали значительный шаг вперёд и разведывательные органы получили возможность не только обнаруживать и перехватывать деятельность в Интернете, но и улавливать каждое нажатие клавиши на удалённой клавиатуре. Так появился современный мир скрытой связи или COVCOMM, как его называют его инсайдеры. Это очень специальные шифровальные устройства, которые фигурировали в делах Фогла и Мэлори, а также десятки разнообразных передатчиков и приёмников, работающих в режиме «пульсирующего трафика», замаскированных в ничем не примечательных предметах, вроде фальшивых камней. Всё, что нужно сделать агенту или оператору, это активировать устройство при помощи таких средств связи, и иногда для этого достаточно пройти мимо целевого приемника (установленного в здании или фальшивом камне), и тайные сообщения будут зашифрованы и переданы в специальные центры наблюдения. «Как вы думаете, кто устанавливает такие устройства?, — задаёт риторический вопрос Конноли, — военные, парни – спецназовцы, которые поддерживают даже самые секретные операции». Конноли рассказывает о тканях с подогревом, которые делают солдат невидимыми для тепловизоров, об электро-мотоциклах, которые могут ездить даже по самой трудной местности, и даже о многометровых проводах, которые вшиваются в южноазиатскую одежду шальвар-камиз, благодаря которым солдаты превращаются в ходячие приёмники, способные перехватывать близлежащие слабые радиосигналы и даже сигналы мобильных телефонов.
Поддельные руки, поддельные лица
Парики. Устройства секретной связи. Фальшивые камни. В нашем мире, где уже всё электронное, всё фиксируется и записывается, когда невозможно заехать на парковку без фиксации номера твоей машины, когда невозможно зарегистрироваться на рейс или поселиться в гостиницу без выданного государством удостоверения личности, когда при использовании кредитной карты сразу же определяется твоё местонахождение, как обмануть биометрию? Как обойти устройства, считывающие твои отпечатки пальцев?
В 99 случаев из 100 ответ простой: tа это и не надо. Большинство военнослужащих программы мер маскировки ездит под своими настоящими фамилиями, и переходят на псевдонимы и поддельные документы только, когда попадают непосредственно на территорию оперативной работы. Либо же они просачиваются через границу в таких местах как Пакистан или Йемен, в случае выполнения самых опасных миссий. Такие миссии, требующие применения мер маскировки, очень хорошо засекречены. Занятые в них агенты собирают разведывательную информацию непосредственно «на месте» или при помощи миниатюрных средств слежения за противником. У каждого такого агента есть своя собственная программа доступа. Эти миссии настолько секретны, что их лично утверждает министр обороны.
Однако, одному проценту агентов всё-таки приходится проходить паспортный контроль под вымышленным именем и с фальшивыми документами. Для них разработаны различные системы обмана биометрии, как физичиеские, так и электронные. Об одной из таких программ говорилось в начале 2017 года в малозаметном документе Vault 7, который был обнародован Wikileaks (https://www.newsweek.com/topic/wikileaks). Речь шла о более, чем 8 000 секретных средств ЦРУ, которые используются в секретном мире электронного шпионажа и хакерских взломов. Система этого инструментария была названа ExpressLane. Американская разведка внедряет вредоносные коды в зарубежные системы биометрических данных и розыскных списков, что даёт возможность американским кибер шпионам красть данные других стран.
По словам одного «мага информационных телогий», работающего на Wikileaks в Берлине, код ExpressLane указывает на то, что Соединённые Штаты могут осуществлять манипуляции в этих базах данных.
Иногда определённые военные организации, особенно из состава объединённого командования специальными операциями, действуют так же, как ЦРУ, зачастую вместе с ними и тайно, когда люди доверяют друг другу свою жизнь, не знают настоящих имён друг друга. Потом, появляется всё больше государственных следователей (из вооружённых сил, ФБР, внутренней безопасности и даже из официальных лиц штата), которые сами по себе не работают под прикрытием, однако пользуются мерами маскировки, работая в США, такими как поддельные удостоверения личности и поддельные автомобильные номера. Особенно часто это происходит, когда они проверяют американских граждан арабского, южноазиатского, и всё чаще африканского происхождения, подающих заявление на получение доступа к секретными материалам.
Комедия «Напряги извилины»?
В мае 2013 года произошёл почти комичный случай, больше напоминающий сцену из комедии «Напряги извилины», чем профессиональный шпионаж. Москва дала указание «третьему секретарю» американского посольства Райану Фоглу (Ryan Fogle) покинуть страну, опубликовав фотографии Фогла в плохо сидящем парике блондина и со странным набором какого-то любительского шпионского инвентаря: четыре пары солнцезащитных очков, карта города, фонарик, швейцарский армейский нож и мобильный телефон –настолько старый, что «как будто он просуществовал на нашей земле не менее десятилетия», как выразился автор статьи.
Это было раздолье для международных СМИ. Многие отставные шпионы осудили США за потерю шпионского мастерства. Большинство комментаторов высказались в том смысле, что пора уже покинуть древний мир париков и фальшивых камней, вспомнив случай годичной давности, когда Великобритания призналась, что действительно спрятала в поддельном камне устройство связи, которое обнаружила российская контрразведка в Москве.
Шесть лет спустя в новостях опять прогремела очередная шпионская история, когда жюри присяжных отправило бывшего офицера военной разведки США Кевина Патрика Мэлори (Kevin Patrick Mallory) на 20 лет в тюрьму за продажу военных секретов Китаю. В деле Мэлори не было ничего уникального, но прокуратура устроила собственное шоу, предъявив присяжным коллекцию париков и накладных усов, похожих на костюмы для Хеллоуина. Всё это показалось очередной весёлой историей о неуклюжей маскировке.
Тем не менее, по словам Бренды Конноли (имя изменено), слишком наивным было бы так весело смеяться, поскольку оба примера позволяют заглянуть на кухню новых приёмов шпионского ремесла через завесу секретности, окружающую их. Конноли начинала карьеру инженера в научно-техническом управлении ЦРУ, а сейчас работает в небольшой подрядной организации, которая изготовляет разного рода шпионские примочки, напоминающие нам о «Кью» из бондианы. Она говорит, что это всё предназначено для использования в операциях в рамках мер по маскировке.
По её словам, «древний» Nokia, который был у Райана Фогла, вовсе не был таковым. За безобидной наружностью внутри телефона было вмонтировано устройство «засекреченной связи». Точно так же, в деле Мэлори в качестве улики был представлен телефон Samsung, который он получил от китайской разведслужбы. Это было настолько технически сложное устройство, что когда ФБР сделало его электронную копию, они не смогли обнаружить в нём элемент, где хранилась тайная информация. В итоге сам Мэлори показал им этот элемент.
По словам Конноли, за кулисами обоих актов этого шпионского спектакля можно было увидеть намёки на самые современные меры маскировки. Фогл использовал щит радиоэлектронной идентификации, который используется для блокировки электронного слежения. А у Мэлори нашли пробирки с поддельной кровью, которые он получил от китайских спецслужб. Конноли отказалась рассказывать, для чего они предназначались.
Как и многие другие люди в этом мире, Конноли знаток секретов и куратор. Она часами может говорить о радиопередачах из Советского Союза, а также из Уоррентона, штат Вирджиния.
